Эксперты рассказали, как изменилась тактика ИГ после разгрома в Сирии
Участники сегодняшней конференцииПервая межрегиональная научно-практическая конференция «Ислам на Урале: история, современность, вызовы», которая сегодня проходила на площадке Камерного театра в Екатеринбурге, неожиданно вылилась в обсуждение изменившейся тактики террористов после разгрома «Исламского государства» (запрещенная в России террористическая организация) в Сирии. По словам специалистов, теперь отряды ИГ располагаются в Китае, вербуют «замороженные сети» среди мигрантов и заключенных, анализируют лайки и результаты тестов, которые все любят выкладывать в соцсетях. Подробности — в репортаже Znak.com.
Возвращенцы. Синьцзян-Уйгурский район Китая
Тон конференции задала председатель научно-консультативного совета при Антитеррористическом центре СНГ, полковник полиции Марианна Кочубей. Перед началом своего выступления она подчеркнула, что в течение года ситуация «радикально изменилась» и «потребовался пересмотр тактических позиций в противодействии экстремистским и террористическим группам, а также формирование новых подходов».
Она обратила внимание собравшихся на проблему «возвращенцев» — боевиков, воевавших на стороне джихадистов Ближнего Востока, которые обладают «гражданством СНГ» и сейчас массово «возвращаются на родину».
По мнению эксперта, в ближайшее время основная часть этих боевых групп, которые не были «утилизированы» вооруженными силами Сирии при поддержке военнослужащих РФ в ходе боевых действий на территории САР, будет накапливаться в районах Северного Афганистана и на территории стран Центральной Азии, входящих в состав СНГ. Речь идет прежде всего о Таджикистане, Узбекистане, Киргизии.
Председатель научно-консультативного совета при Антитеррористическом центре СНГ, полковник полиции Марианна Кочубей«И у нас, и у партнеров есть понимание, что базовая цель ИГ — выход на границы Синьцзян-Уйгурского автономного района», — подчеркнула полковник Кочубей. Район относится к территории Китая. Он расположен на границе КНР, Таджикистана и Киргизии. Населен этническими уйгурами, исповедующими мусульманство. «Мы знаем, что физическое выбивание ядра боевых подразделений террористов [с территории Сирии] привело к изменению их геолокации. Бои идут на Синайском полуострове. Мы отмечаем серьезное перемещение вооруженных отрядов в регионы, которые обозначены выше. Есть четкое понимание, что сейчас формируются своего рода осколки ИГ», — отметила эксперт.
«Если Евросоюзу охота взрывать свое общество изнутри — их право»
Это, впрочем, не исключает инфильтрацию боевиков на территорию других стран, в том числе на территорию Евросоюза. Для иллюстрации Кочубей привела данные из актуального доклада Европола: «Транзитные страны: Венгрия, Польша, Украина, в меньшей степени — Румыния, и даже Швейцария».
При этом мигрирующие боевики, продолжила полковник, являются экспортерами новой модели ведения террористической деятельности. Она модернизирована технологически и адаптирована под многонациональный состав участников. «Контроль радиоэфира в театрах военных действий Сирии и Ирака показал, что базовый язык там русский. Это язык общения международных террористов», — сообщила Кочубей.
По ее мнению, связано это прежде всего с тем, что значительная часть боевиков ИГИЛ — «это выходцы из Центральной Азии и им удобнее всего говорить на русском языке».
Проблемой Европы она считает слишком толерантное отношение к воевавшим на Ближнем Востоке. «Мне глубоко чужда позиция европейских партнеров. Они говорят о поствоенном синдроме и предлагают сначала восстанавливать боевика психологически, давая ему льготные кредиты на получение образования и покупку жилья. На мой взгляд, они только способствуют умножению потенциала террористической активности в странах ЕС. Если им охота взрывать свое общество изнутри и тратить на это средства налогоплательщиков, то это их право», — пояснила представитель Антитеррористического центра СНГ.
«Мы в СНГ придерживаемся иных взглядов. У нас, в отличие от ЕС, подход нормальный — правовой и жесткий. Вначале воевавшие отбывают наказание, а затем уже только в отношении них применяются программы ресоциализации и адаптации», — добавила Кочубей.
Зона как объект для работы вербовщиков ИГИЛ
Серьезные усилия Антитеррористического центра СНГ, продолжила она, сейчас направлены на межгосударственный розыск воевавших в рядах ИГИЛ граждан.
«Один из способов — по финансовым транзакциям. Мы работает в этом плане с Финмониторингом», — уточнила Кочубей. Еще одно поле для деятельности — национальные системы исполнения наказаний. «Наши специальные замеры показали, что вербовка с последующей перспективой создания так называемых замороженных сетей осуществляется в первую очередь именно в пенитенциарных учреждениях, среди общеуголовных преступников и ведется она как раз теми, кто ранее принимал участие в боевых действиях за рубежом в составе террористических организаций», — подчеркнула полковник.
В пример она привела события, произошедшие в 2015 году в Кыргызстане. В октябре того года из исправительного учреждения № 50 в селе Нижний Нооруз Чуйской области бежали девять заключенных, в том числе семеро отбывавших пожизненный срок. Часть беглецов являлись членами запрещенного в республике исламского движения и были осуждены как террористы.
Как ФСИН, воры и мусульмане делят уральские зоны
К слову, в России с недавних пор начали говорить о распространении так называемых «зеленых зон» — колоний, где среди заключенных преобладают мусульмане. По мнению правоохранителей, проницаемость таких зон для вербовщиков ИГИЛ куда выше.
«Трудно полностью перекрыть все торговые центры»
Кочубей напомнила, что в мае 2016 года официальный представитель ИГИЛ Мухамед аль-Аднани (убит 30 августа 2016 года в Алеппо. — Znak.com) выступил с обращением, в котором «призвал лиц, стремящихся присоединится к их группировке, но не сумевших выехать из страны, осуществлять теракты в странах проживания».
Любопытно, что в России вербовщики ИГИЛ, по данным представителя Антитеррористического центра СНГ, работают не только с молодежью, но и среди трудовых мигрантов. «Органы безопасности Республики Таджикистан это вывели просто статистически. Да, они приехали сюда не взрывать нас. Это простые люди, которые приехали работать. Но сложность бытовых условий и адаптации к российским реалиям делает этих людей уязвимыми», — пояснила Кочубей.
Основные зоны пребывания мигрантов по-прежнему в Москве и Санкт-Петербурге. Впрочем, крупные города Урала и Сибири также привлекательны для гастарбайтеров, следовательно, и вербовщиков. «Речь идет о подготовке для совершения терактов в крупных городах. Полностью перекрыть все торговые центры, места культурно-массовых мероприятий силовикам довольно трудно. Высказывается также консолидированное мнение, что завербованные в ИГИЛ дилетанты будут создавать серьезное отвлечение сил и средств спецслужб, формируя ширму для террористов-профессионалов», — объяснила возможную тактику боевиков Кочубей.
Рожденные в 1993-м
Выступавшая следом зампред Уфимского научного центра РАН, доктор исторических наук Айслу Юнусова привела любопытные данные по возрастному анализу участников террористических группировок.
По данным ООН, молодые люди в возрасте до 25 лет составляют 46% населения Земли, а на территории Ближнего Востока и Африки их 65%. Это притом, что в этих же территориях доля безработных среди молодежи достигает 70%. Соответственно, социально-экономические проблемы способствуют радикализации молодежи и распространению идей экстремизма и терроризма.
Зампред Уфимского научного центра РАН, доктор исторических наук Айслу ЮнусоваВ подтверждение профессор привела официальные данные МВД РФ по Башкирии. Среди осужденных на территории республики по статьям 205 УК РФ (Совершение террористического акта) и 208 УК РФ (Участие в незаконном вооруженном формировании) 70% — люди, родившиеся в 1980–1990-х годах. При этом резко преобладают те, кто был рожден в 1993 году. «Исследования европейца Марка Сейджмана показывают то же самое. Пик активности террористов приходится на людей в возрасте 22–24 года. Таков средний возраст мирового салафитского джихада», — добавила Юнусова.
Проблема ближнего круга
По ее мнению, на первый план выходит проблема «ближнего круга» молодых людей. «У нас закрепилось в сознании, что существует некий мировой центр терроризма, откуда спускаются инструкции, задания и так далее. На самом деле вербовка происходит персонифицированно и в своем кругу — со стороны одноклассников, однокурсников, соседей, близких, родственников и имамов, к которым молодые люди приходят за истиной», — объяснила Юнусова.
По подозрению в терроризме и бандитизме в округе задержаны криминальные авторитеты
В качестве иллюстрации она привела историю уроженца Башкирии Дамира Тулиганова, «который не просто выехал сам, но и вывез свою семью — 24 человека, включая 5-летнюю дочь». «Сам он, кстати говоря, приобщился к джихадизму будучи прихожанином мечети в Новом Уренгое, где имамом был Исомитдин Акбаров — известный террорист», — добавила Юнусова.
В лагере ИГИЛ нашли женщин с детьми из Екатеринбурга, Нижневартовска и Тюмени
Акбарова расстреляли в октябре 2010 года в Тюмени. В СМИ его упоминали в связи с серией терактов, произошедших в стране в том же году: нападением на лагерь мотострелков в 2010 году в Буйнакске, расстрелом поста ДПС на Пермском тракте, попыткой взрыва газопровода в Бирском районе Башкирии.
Особая зона риска, по мнению Юнусовой, это женщины. «Женщины — существа слабые, им хочется, чтобы за их спиной были мужчины. Часто такими героями они видят тех, кто держит в руках оружие и обещает им защиту, деньги, стабильность», — заметила эксперт. При этом она не считает, что в женщинах стоит видеть исключительно «жертв» вербовщиков ИГИЛ — «согласно докладам ООН, женщины также активно радикализируются».
В ИГ через «ВКонтакте»
Отдельно зампред Уфимского научного центра РАН остановилась на проблеме вербовки через социальные сети. «Активность террористических организаций сегодня переходит в сетевое пространство, где живут все молодые люди. Весь мир при желании может узнать, кто такая условная Мария Иванова: что она сегодня ела, что надела, с кем гуляла и что ее интересует. Любят сегодня в социальных сетях проходить многочисленные тесты: кто ваш лучший друг, кто вас больше всего любит, кем вы были в прошлой жизни. Молодые люди активничают в социальных сетях, не понимая, что дают прекрасный материал для анализа своей персоны — подлежит ли человек вербовке, какие усилия надо к этому приложить или вообще никаких не надо, достаточно пообещать любовь, красоту молодость или похудение», — подчеркнула Юнусова.
«За ноябрь 2017 года в этой сети было замечено 34 млн пользователей. В возрастном отношении это лица до 18 лет — 20%, лица до 24 лет — 26%, до 35 лет — еще 37%. Практически вся сеть «ВКонтакте» — это молодые люди, и большинство из них — женщины. На территории Свердловской области в ней присутствует 914 тыс. человек. В Башкирии, к примеру, чуть меньше — 800 тыс. человек. Но совершенно точно, что если сегодня молодые люди находятся в сетях, то в основном это во «ВКонтакте»», — привела цифры Юнусова.
По ее данным, «ВКонтакте» сейчас также самая прозрачная социальная сеть. «Молодым людям важно помнить, что все ваши лайки, все репосты — это все прозрачно. С одной стороны, государство может что-то выявить. С другой стороны, те, кто пытаются завербовать вас, пользуются тем же. Очень наивно думать, что достаточно вымышленного имени и кошечки на аватарке, чтобы уйти в тень», — пояснила профессор.
При этом она подчеркнула — темы терроризма и экстремизма также чаще всего возникают именно «ВКонтакте». «Мы анализировали Telegram, Instagram, Facebook, «Мой мир». 64% сообщений на тему экстремизма и терроризма — это во «ВКонтакте». В большинстве своем контекст негативный», — добавила Юнусова.
Примечательно, что, по данным Марины Кочубей, вербовочная активность в соцсетях сейчас полностью прозрачная для отечественных спецслужб. С полной уверенностью говорю, что в России специалисты такое программное обеспечение создали. Это искусственный интеллект, который позволяет нам выявлять вербовочную активность в интернете и связанные между собой вербовочные узлы», — отметила Кочубей.