Карен Шахназаров: горжусь тем, что я советский режиссёр
Режиссёр Карен Шахназаров начинает работу над новым проектом. О том, что выйдет из союза Гиляровского и Конан Дойля и чему может научить честный рынок, — в его разговоре с aif.ru.
Карен Шахназаров: — Это будет художественный фильм. Комедия. Сюжет раскрывать не буду, но сценарий написан по мотивам прозы Владимира Гиляровского — был такой замечательный русский писатель, исследователь Москвы.
Рабочее название картины — «Хитровка». На рубеже XIX-XX вв. это был самый трущобный район Москвы, Гиляровский о нём живописно и много рассказывал в своей книге «Москва и москвичи». Прозу Гиляровского мы соединили с Конан Дойлем. А главными героями будут сам Гиляровский и Константин Станиславский.
Холмса там нет. Но мотивы из произведений Конан Дойля мы использовали. Актёров уже подобрал, есть и очень известные, и не очень. Фамилии пока называть не хочу.
К риску не готовы?
— Вот снимете вы фильм, Карен Георгиевич. А показывать-то его будет где? Владельцы кинотеатров пугают, что уже сейчас чуть ли не половина залов закрылась. А к концу года вообще единицы останутся. И превратятся кинотеатры, как в 90-е, в салоны по продаже машин и мебели. Хотя с новыми машинами сегодня тоже не всё просто.
— Этот риск я осознаю. Но, как говорил один персонаж в бессмертном романе Булгакова «Мастер и Маргарита», рукописи не горят. Так что будет, где показывать, или не будет, это не значит, что кино не надо больше снимать в принципе.
Да, кинотеатры закрываются, ситуация сложная. У нас на «Мосфильме» сейчас заканчивается строительство киноконцертного комплекса. И всё острее встаёт вопрос: а что мы будем показывать в этих новых четырёх залах?
— Но почему?!.. 30 лет мы строили и систему отечественного кинематографа, и систему отечественного кинопроката. И обе оказались нерабочие — засбоило при первых же трудностях.
— Может, кому-то неприятно будет это услышать, но я всё равно скажу: потому что в России в результате была построена та система, которую в марксизме (теперь проклятом в нашей стране) называли «компрадорским капитализмом». Знаешь, что такое «компрадорский»? Тот, что связан с иностранным капиталом. Коммерсанты-компрадоры позволяют иностранному капиталу наживаться на своей стране.
У нас ведь всё — не только в экономике, но и в культуре, и в образовании — было ориентировано на заграницу. Весь наш кинопрокат был под американцами. Большие американские компании сами и фильмы дублировали, и рекламу оплачивали. Так что наши прокатчики получали уже готовую продукцию, да ещё и имели с этого 20-30 % прибыли.
Теперь американцы ушли, и всю эту систему надо целиком перенастраивать!
— Владельцы кинотеатров жалуются не только на то, что им фильмов не хватает смотрибельных, чтобы все сеансы занять. Они ещё и попкорном торговать в полную силу не могут — потому что делался этот попкорн на западном оборудовании. А прибыль его продажи приносили немалую.
— Это лишнее подтверждение: наши прокатчики оказались совершенно неготовыми к тому, что надо самим шевелиться. Потому что в рынке никогда не работали.
Что, производство этих несчастных машин нельзя наладить в России? Или у китайцев, у индийцев поискать, если у себя наладить не можете?! Надо на новые рынки прорываться, искать картины — в азиатских странах, в Латинской Америке.
Да в той же Европе, где Голливуд национальное кино тоже, кстати, изрядно под себя подмял. Подозреваю, что многие компании, может, свои намерения и не афишируют, но на российском кинорынке готовы работать. Но это ж надо крутиться, а не просто сидеть и мечтать о том, что когда-нибудь всё вернётся на круги своя.
Рынок — это напряжение, это риск. Но, судя по всему, вся система нашего кинопроката рисковать совершенно не готова.
— Хорошо, а в Советском Союзе система кинопроката могла сама себя обеспечивать и выживать именно за счет показа кино?
— Могла. И это уже второй вызов — надо, помимо поиска чужого кино, вообще-то наращивать производство своего.
Советский Союз производил минимум в три раза больше фильмов, чем современная Россия. Да, тогда и территория больше была, и киностудии работали в каждой республике. Но всё равно арифметика примерно одинаковая получается.
Сейчас мы производим примерно 100 картин в год. Из них 20 могут дойти до экранов, а выстрелят только 3-4. 20 фильмов — это на сколько хватит? На 2 месяца? Значит, своих фильмов надо снимать 300, а лучше — 400.
Франция 400 фильмов в год производит. Франция, 60 миллионов населения! 400 фильмов делает. А у нас — 100. Конечно, с таким количеством фильмов вы никакой кинопрокат не покроете. А ведь всё это возможно сделать! Найти тех, кто готов работать. Но для этого, повторяю, надо встать с дивана, отключить компьютер и начать рисковать.
Утром деньги — вечером фильмы?
— Вы говорите: из нашего современного кино выстрелить могут лишь 3-4 картины. А в Советском Союзе, простите, сплошь шедевры снимались? И всё без исключения до экранов доходило?
— Нет, не всё. Я сам — советский режиссёр и горжусь этим. Мне нравится, когда говорят, что советское кино было лучше всех. Оно действительно очень хорошее — во всяком случае, те 200-300 картин, что сегодня входят в золотой фонд советского кинематографа.
Но было много и плохих, слабых фильмов — это нормально для любого кино. А что, в Голливуде нет шлака? Да полно! Просто в советском кино уровень профессионалов — сценаристов, режиссёров, актёров — был выше. Там даже шлак оказывался качества более высокого, чем в современном российском кино.
— Сейчас деньги на фильм из госбюджета распределяют на питчингах, рассмотрев лишь сценарную заявку. Дальше кино снимается, выясняется, что фильм не очень, затрат не окупит, режиссёр покаянно разводит руками… А нельзя ли по-другому? Режиссёр деньги на проект ищет сам, госкомиссия смотрит уже готовый материал и решает, достоин ли фильм помощи — с рекламой, прокатом и прочим.
— Я тоже об этом много раз говорил, но не поленюсь повторить: проблема всей организации российского кино в том, что она от советской системы ушла, а в рыночную не пришла, застряв где-то посередине, в псевдо-рынке.
В идеале нам надо переходить в чисто рыночную, полностью отказавшись от госфинансирования. Хотя в нынешней ситуации — фактически блокады, которую нам объявил Запад — имеет смысл обратиться к советской системе. Она, к слову, была очень жёсткой.
Да, государство полностью финансировало кинопроизводство, выступая по сути в роли продюсера. Но при этом ставились жёсткие сроки исполнения фильма, со сценарием работала группа редакторов. И как работала! Сценарий не принимали, пока ты не сделаешь три варианта — даже если ты уверен, что написал гениальный сценарий.
К фильму «Мы из джаза» мы с Сашей Бородянским 10 вариантов сценария сделали! А когда я запускал «Мы из джаза» у Георгия Данелии, нас на обсуждениях раздолбали страшно. В итоге от первого варианта осталась лишь сцена с ворами, где вора в законе играл Евгений Евстигнеев.
Сейчас же государство фактически выступает в качестве кассы взаимопомощи. Хочешь кино снять? Вот тебе деньги — и до свидания. Ни требований, ни работы со сценарием — ничего!
Кстати, Советский Союз в 1960-е тоже переживал период малокартинья. Иван Пырьев тогда выступил одним из инициаторов резкого наращивания производства. И нарастили! До 250 картин. А делали 10-15 картин в год. Так что если задачу чётко ставишь, то всего можно добиться.
— А страна в принципе может выжить без своего кинематографа?
— Роль кино в нашей жизни не надо преувеличивать. Кинематограф — это не хлеб. Ну жили без кино тысячи лет — и ничего.
— И это говорит человек, который всю жизнь занимается созданием фильмов!
— Да. Занимаюсь. Но я не настолько наивен, чтобы не понимать ограниченности этого вида искусства, история которого насчитывает чуть больше 100 лет. Это не литература, не живопись, не музыка, не поэзия. Без них человек не проживет, а без кино — может!
— К вопросу про то, без чего нельзя прожить. Минобр выступил с инициативой ввести преподавание истории во всех вузах страны вне зависимости от профиля. Получается, без знания своей истории не прожить? Нужна такая мера?
— Да это всегда было нужно! У нас историю совсем не знают. И литературу не знают толком. Так что всё надо учить, и серьёзно.
На прошлых Советах по культуре я не раз поднимал эту тему: очистить школьную программу от всякой ерунды, сосредоточившись на по-настоящему важных писателях. Если вы хотите получить умных, думающих, знающих, а главное, любящих чтение подростков, приучите их к этой литературе — Пушкин, Гоголь, Толстой. А всё остальное они потом сами прочтут.
Ведь 90 % наших граждан, закончив 11-й класс, никогда больше не откроют книгу. При таком подходе у них хоть что-то в голове останется. А сейчас у них в головах полный ералаш. Но это и от учителя потребует большого напряжения. Не по пути самообразования детей пускать: вот вам книга, читайте. Нет, надо готовиться к таким урокам. Суметь рассказать интересно, семинар провести, объяснить, темы для сочинения интересные придумать.
То есть мы возвращаемся к началу разговора — работать надо.
