Синдром Астаны
Первая новогодняя неделя Казахстана — семь дней, которые потрясли евразийский мир, — становится самым серьёзным испытанием не только для крупнейшего и системообразующего государства на южном фланге СНГ, ОДКБ и ЕАЭС, для его политической модели и институтов государственной власти, но и для значительной части всего постсоветского пространства.
Обрушившаяся на Казахстан сильнейшая гроза начала января 2022 года — не атмосферное, а невиданное ранее социально-политическое явление, переросшее в попытки насильственного захвата власти в разных регионах страны — от Астаны (Нур-Султан) до Жанаозена и Актау, которые находятся в нефтедобывающей Мангистауской области, — стала шоком для всех.
Ещё накануне Нового года ничто не предвещало беды.
Первый президент и архитектор независимого казахстанского государства Нурсултан Назарбаев принимал участие в неформальном саммите СНГ в Санкт-Петербурге.
На встрече в российской Северной столице его чествовали как патриарха евразийской интеграции и создателя эффективной модели государственного управления, способной служить примером устойчивого развития для других бывших советских республик.
Поздравляя жителей Казахстана с Новым годом, российский президент Владимир Путин говорил о ключевой роли Нурсултана Назарбаева в создании Евразийского экономического союза и развитии отношений Москвы и Астаны, которые всегда были образцово-показательными и в прошлом году находились на подъёме, несмотря на пандемию коронавируса.
«И это, конечно, очень серьёзный результат нашей совместной деятельности с действующим руководством Казахстана — с президентом, с правительством», — заявил Владимир Путин.
На фоне всех потрясений, смутных времён и «цветных революций», которые в той или иной степени переживали бывшие советские республики на протяжении последних трёх десятилетий, именно Казахстан выглядел историей успеха постсоветской модернизации, претендуя на то, чтобы служить прочным и надёжным мостом между Востоком и Западом.
В отличие от России, пережившей лихие 90-е и расстрел из танков Белого дома в октябре 1993 года, когда в стране первого президента Бориса Ельцина на короткое время воцарилось двоевластие, ничего подобного в Казахстане не наблюдалось.
Не было здесь и истории нескольких поколений «борцов с режимом», как в Белоруссии Александра Лукашенко, как и смутного времени президента Эльчибея в Азербайджане и мятежа полковника Сурета Гусейнова.
О «цветной революции» по грузинскому, украинскому, армянскому или киргизскому сценарию вообще речи и быть не могло.
Список примеров, перебирая одну республику за другой, можно было бы продолжать и продолжать — сравнение всегда было бы в пользу Казахстана, стабильность которого при этом качественно отличалась от стабильности Туркменистана — страны золотых статуй Туркменбаши, в которой словно застыло время.
Казахстан выглядел совсем иначе на фоне других республик, где жизнь была более бедной и менее стабильной, и всё более активно заявлял о своих амбициях на региональном и глобальном уровнях.
Представления о Казахстане как о цитадели постсоветской стабильности, формировавшиеся целых три десятилетия после распада СССР, рухнули в считанные дни.
Как бы ни развивались события дальше, прежнего Казахстана больше нет и уже не будет никогда.
Чем раньше мы все посмотрим правде в глаза и осознаем эту суровую реальность, тем лучше.
Это позволит минимизировать ущерб январской «недели безумия» и не допустить новых, неизмеримо более серьёзных потерь, которые могут обернуться потерями не только для Казахстана, но и запустить опасный процесс евразийской дезинтеграции, учитывая, что его сердцем всегда был Казахстан.
Сегодня главная задача — не пытаться любой ценой реанимировать миф о казахстанской стабильности, а не допустить дальнейшей эскалации, чреватой самыми серьёзными последствиями — большой кровью и даже при самом радикальном сценарии — дезинтеграцией казахстанского государства.
Не будем забывать, что решения на местах зависят не от того, что говорят в столице, находящейся где-то далеко, а от клановых группировок — джузов, способных вступить в новый этап передела власти.
При том что триггером казахстанских протестов стало двукратное повышение цен на газ, первая неделя беспорядков показала: вся эта история — вообще не про газ, а совсем про другое.
Обращает на себя внимание, что продемонстрированная властями готовность вернуть прежние цены на газ, а затем и отставка правительства и другие примирительные жесты президента Касым-Жомарта Токаева возымели обратный эффект.
Все эти шаги только раззадорили протестующих, придали им уверенность в том, что нужно ещё поднажать — и власть рухнет.
Быстро забыв про цену на газ, о которой никто уже не вспоминает, они бросились ещё более исступлённо громить административные здания, устраивать акты вандализма, включая погром аэропорта Алма-Аты, захватывать арсеналы оружия. На улицах казахстанских городов развернулись настоящие бои и стал неумолимо щёлкать счётчик человеческих жертв.
Преодолев первые дни растерянности, президент Касым-Жомарт Токаев перешёл к решительным действиям, объявив о начале контртеррористической операции и обратившись за помощью к Организации Договора о коллективной безопасности.
Решение направить в страну миротворцев ОДКБ, основную часть которых, судя по всему, будут составлять российские военнослужащие, взвинтило ставки в большой казахстанской игре, выведя её на региональный уровень.
Москва бросила свой авторитет на чашу весов и в критический момент поддержала Астану, несмотря на происходивший на протяжении прошлого года рост националистических и антироссийских настроений.
Всё это даёт основание надеяться, что антиправительственные выступления в итоге будут подавлены, их организаторы и действующие лица понесут суровое наказание.
Вот только как долго будет сохраняться эта видимость стабильности, учитывая, что прежнего Казахстана, политическим демиургом которого был Нурсултан Назарбаев, больше не существует?
Елбасы, или «отец всех казахов», который вплоть до января этого года представлялся высшим моральным авторитетом и гарантом стабильности и гражданского мира, во время самой серьёзной атаки на его же собственное детище — независимое казахстанское государство — не проронил ни слова.
«Отец нации» остался в стороне от переживаемых нацией потрясений, и это означает, что прежняя вертикаль уже не работает.
Последним подтверждением этого стало и вовсе неожиданное решение президента Токаева сместить Нурсултана Назарбаева с поста председателя Совета безопасности.
И это при том, что ранее в Казахстане был принят закон, провозглашающий Нурсултана Назарбаева пожизненным главой Совета безопасности, и именно он, а не Касым-Жомарт Токаев считался лицом, принимающим главные решения в республике.
В медицине есть понятие астенического синдрома, или синдрома хронической усталости — болезненного состояния нервно-психической слабости и неустойчивости настроения, в определённый момент лишающего человека возможности прежней умственной и физической активности. Причинами астенического синдрома может стать некий сбой внутри организма.
Есть все основания полагать, что амортизация или моральный износ прежней модели развития независимого казахстанского государства во главе с Елбасы и привели к возникновению политического астенического синдрома, который можно назвать «астанический синдром».
Это серьёзно, но всё же не фатально — «астанический синдром» лечится. Просто Казахстан будет уже другим.
