Петербургские феминистки озаботились «топонимикой насилия»
Группа феминистически настроенных активисток развесила по улицам и станциям метро северной столицы, носящим имена известных писателей прошлого, их якобы женоненавистнические изречения или свидетельства современников об их проступках против женщин.
В ходе акции, названной феминистками «Топонимикой насилия», досталось Льву Толстому, Федору Достоевскому, Николаю Некрасову, Сергею Есенину и другим классикам русской литературы. Всех их активистки обвиняют в «сексизме и мизогинии».
- В школе нам не рассказывают о том, что эти люди — насильники и женоненавистники. Блеск их славы не должен затмевать тех ужасных вещей, которые они делали с женщинами при жизни, - говорит одна из активисток.
Акция вызвала неоднозначное отношение со стороны петербуржцев.
- Я согласен с ее «инициаторками», - сказал в беседе с ИА FederalCity писатель Павел Ганипровский. – Но лишь в том, что, будь у нас школьная программа по литературе более полной, они бы знали, что большая часть приписываемых классикам проступков против женщин – клевета и слухи, «черные легенды», творившиеся при жизни писателей их завистниками и недоброжелателями. Вроде обвинений Достоевского в педофилии – эта история мне вообще напоминает анекдот про Пушкина в Летнем саду. К сожалению, он малоприличен, могу лишь сказать, что его смысл в том, как молва искажает любые поступки известных людей, доводя их до абсурда. И дело даже не в том, что нынешние «фемки», подобно западным приверженцам BLM, обличают людей прошлого, что они жили так, как было принято в тогдашнем обществе и считалась нормой. Или что того же Федора Михайловича обвиняют в насилии над девочкой зачастую те же люди, что с пеной у рта отстаивают невиновность активиста «Мемориала» Юрия Дмитриева, доказательства педофилии которого неоспоримы. Просто меня не покидает подозрение, что в глубине души эти дамы, которым явно не хватает яркости и драйва в жизни, были бы сами не прочь оказаться на месте «жертв» великих людей. Если не Феклы Федоровой, которую Некрасов якобы выиграл в карты, а потом сделал хозяйкой своего дома и женой, и которая после его смерти всю свою жизнь носила по нему траур, то хотя бы одной из женщин, которых любил Есенин и которые любили его так, то даже сносили от него пьяные тумаки, в которых он потом горько раскаивался.
