Русские ушли с Кавказа: что делать дальше

В печать вышла книга с неудобным, болезненным названием: «Кавказ без русских: Удар с Юга». Спецкор «КП.ру», немало поработавший в этом регионе, поговорил с автором книги — директором Центра геополитических экспертиз Валерием Коровиным. Любопытно, что в отличие от многих других исследователей он знает, как исправить ситуацию. И предлагает на выбор три варианта.

Факты были собраны для президента

Книга оказалась изрядно сдобренной статистикой. Например, «Индексом представленности русских во власти» — он все последние десятилетия снижается. Тут и хроники оттока русского населения — сразу несколько волн исхода. И, конечно, цифры.

Говорю автору, что после этой книги его, конечно, могут обвинить в «разжигании», а самый доступный способ «решить» проблему — заболтать ее пустыми обвинениями. Спрашиваю: как собирался материал?

Коровин объясняет:

— Работала целая исследовательская группа. Я сам объездил все республики Северного Кавказа, встречался с главами, с министрами, с русскими общественниками. Это была колоссальная работа. Одновременно собирался материал в открытых источниках. Кстати, и на ваши репортажи из «Комсомолки» я ссылаюсь.

— Это очень затратная работа. А средства?

— Президентский грант. Тогда был учрежден СКФО (Северо-Кавказский федеральный округ. — Ред.), и Дмитрий Медведев, будучи президентом, готовился встретиться с главами регионов нового округа. Ему нужен был материал, который, как бы помягче сказать, снизил бы пафос их победных реляций.

— Да, Медведев тогда действительно заявлял об оттоке русских с Северного Кавказа и грядущих проблемах из-за этого.

Замечаю Коровину, что многие тогда, в 2010-м, гадали: почему Медведев вдруг об этом заговорил? Просто у него были на руках все данные.

Валерий соглашается:

— Только проблемы никуда не делись. И я продолжил собирать материал. Так и появилась эта книга.

Исход или уход?

Отток русских с Кавказа начался еще при «позднем СССР» — 187 тысяч уехало в последнее десятилетие Союза, каждый пятый.

Что было в 90-е, знают все.

Относительно свежие данные десятилетней давности говорят о причинах, заставляющих русских уезжать с Северного Кавказа до сих пор. Это неравенство по сравнению с «коренными этносами» при трудоустройстве, получении образования и так далее.

Замечаю Коровину, что я в 2000-х просто не вылезал с Кавказа — писал о межнациональных конфликтах.

— В целом все это производило гнетущее впечатление. Как вы оцениваете происходящее там сейчас?

— На данный момент на Северном Кавказе минимум русских. И это сразу отразилось и на экономике, и на социальной стабильности, и на развитии науки. Но это не фатально.

— Не фатально?! Можно исправить?

— Зависит от стратегии, которую государство реализует на Северном Кавказе. Но все 2000-е годы государство на Кавказе занималось тем, что в пожарном режиме гасило очаги нестабильности.

В последней фразе автора книги я все же услышал нотки оптимизма. Мы подошли от реакции на раздражители к планам будущего?

Монополия на насилие

Я рассказал Валерию Коровину о примере, с которым столкнулся лично:

— В 2006 году у меня была тяжелая встреча в Дагестане с казачьим атаманом города Кизляра. Он мне рассказал о таком явлении, которое сам назвал «невербальным вытеснением». Я еще очень удивился: простой мужик, и такая терминология!

Выглядит на Северном Кавказе это так. Ночью сосед выпустил куриц к тебе в огород, весь урожай клубники пропал. Сосед на претензии говорит: «Курица немного поел, тебе жалко?» Потом забросали арык кирпичом, и вся сточная вода оказалась у тебя в доме. Дочка пошла днем в магазин — залапали. И жаловаться бессмысленно. Собираешь вещи и уезжаешь…

А потом я приехал в Кизляр спустя 12 лет. Этого атамана уже не было.

Вот как бороться с тем, что тебе создают невыносимую токсичную среду?

Атаман мне говорил, что русская община просто была вынуждена перенимать местные обычаи. Если раньше русскому после аварии на дороге, несмотря на то, кто виновен, бросали ключи в лицо со словами «завтра новую пригонишь», то теперь на такие конфликты выезжала казачья «группа поддержки». Со стволами.

В итоге бойкого атамана, который реально знал, как общине за себя постоять, выжили. На смену ему пришел «добрый» атаман, при котором оставшихся в городе русских бабушек можно по пути в храм стрелять. Помните эту дикую историю, случившуюся в Кизляре в 2018-м? А до казачьей управы от храма всего 50 метров… И что русским делать?

— А слабы они, потому что нет у них больше цивилизационной миссии, которую раньше государство для них определяло. Русские превращаются в просто людей, не имеющих силы для своей защиты. На Кавказе такой силой традиционно было казачество — отряды самообороны русских. Но тогда у казачества должно быть оружие…

— О, я это уже лет двадцать слышу — «дайте казачеству оружие». Государство не любит никому уступать свое право на насилие!

— Но безоружное казачество — просто атавизм, который подставляет под удар и себя, и русских. Государство должно передавать кому-то право на насилие в тех местах, куда оно само не дотягивается…

«Деньги? Только вместе с возвращением специалистов»

Коровин, пожалуй, был первый, кто объяснил мне корневые причины исхода русских.

По его убеждению, безработица и бандитизм — лишь следствие.

Причины в другом:

— Русские — это дисциплинированный народ, народ-государственник, привыкший действовать в стратегических интересах страны. А когда государство эти интересы не обозначает, русские тоже не понимают, как им быть в системе оговорок, погрешностей, допущений, которых на Кавказе в изобилии.

— Кумовство, куначество, взяточничество?

— Русские не способны это учитывать, оно не вяжется с государственным мышлением большого народа, создавшего континентальное государство. Русские просто бегут от этого, а вслед за ними бежит и часть титульных народов, конкретно — те люди, которые вслед за русскими приняли государственническую модель поведения. Им просто неуютно без государства, без его миссии. Все это — накопление системных ошибок, их нельзя исправить быстро, одним решением или указом.

— Есть ли сейчас у государства Россия стратегическая миссия на Кавказе? Ну, кроме удержания его в зоне влияния?

— Есть три варианта.

Первый — признать, что ничего невозможно удержать без экспансии. Необязательно военной. Можно культурной, цивилизационной. Иначе ты сам начинаешь терять территории. Хороший пример — явная, нарочитая экспансия Турции во все окрестные регионы: Сирию, Ливию, Ирак, Азербайджан, Среднюю Азию. Мы не удержим Северный Кавказ, просто закрывшись в своих границах, пытаясь сохранить нынешнее положение.

— А что нужно делать?

— Для этого есть второй вариант — заселять Кавказ русскими повторно. По принципу: «Инвестиции вместе с русскими». Деньги приходят только вместе со специалистами, которые их осваивают.

Я припоминаю плачевную попытку создания туристических кластеров на Кавказе. Второй заход на цель?

Коровин уточняет:

— Тут есть такая деталь: специалисты должны заезжать на Кавказ массово, с семьями, с постройкой жилья как минимум. Нужно сопровождение переселенцев, обеспечение безопасности. Такая новая волна заселения Кавказа русскими с созданием предприятий, новой экономики, развитием науки и культуры. Проблема Кавказа в том, что он был урбанизирован в советское время, но сейчас, в том числе из-за отъезда русских, он не в состоянии поддерживать ту урбанизацию.

Например, часть дотаций уходит обратно в Москву, где на них покупаются «Порше» и квартиры. А если украсть деньги невозможно из-за контроля, они просто возвращаются в федеральный бюджет.

— Какая деструктивная схема жизни!

— Я говорил с людьми из министерств, которые ездили на Кавказ возвращать федеральные деньги. Например, в Ингушетию выделяются средства на строительство предприятия, но более чем залить фундамент они не могут. При этом завозится оборудование, но его некуда ставить, стройматериалы разворовываются, а остатки денег возвращаются в бюджет. Оставшиеся на местах кадры очень часто не способны освоить такие инвестиции. Поэтому только формула «Деньги вместе с русскими».

— А где взять эту массу русских для переброски на Кавказ?

— Отличный вариант — расселение мегаполисов. Мне очень нравится. Но вы представляете, какая воля должна быть у государства?! И какие условия для переселенцев, чтобы они согласились ехать на Кавказ?

Назад в будущее?

Третья стратегия, по мнению самого Коровина, самая реальная и на первый взгляд — самая безболезненная:

— Это возвращение Северного Кавказа от индустриального к традиционному хозяйству и быту. Дело в том, что индустриализация Кавказа проводилась насильно, это была миссия СССР. Марксистский проект — в нем было какое-то мессианство, промышленность как религиозный фактор. Все это насаждалось через разрушение местных традиций.

А среда там была изначально аграрная. Когда все это накладывается на остаточную урбанизацию, получается «археомодерн». Болезненное состояние. Традиции и в то же время смартфоны; адаты (древние законы) и чудовищное современное телевидение, развращающее всех…

— Там же сразу междоусобица начнется, тоже в рамках традиций!

— Не начнется. Наоборот. Она начинается, когда возникает политический фактор. Республики — это искусственная политизация народов и этносов. Не все же народы Кавказа имеют свои республики.

— Судя по сотне народностей, населяющих Дагестан, далеко не все.

— Сразу возникает множество вопросов: почему не все? Почему республики не в границах расселения народов? А если у аварцев нет своей республики, получается, и их самих нет? Складывается странная модель. От нее нужно избавиться. Народы и этносы Кавказа надо легализовать.

— Что это значит?

— Сегодня эти народы как бы существуют, к ним относится множество людей, но легально — то есть в правовом юридическом поле — их нет, они не упомянуты ни в каких законах. Легализовать — это значит включить в правовое пространство, в идеале — в Конституцию. Или в некое приложение к ней. Например, сделать понятие народа нохчи правовой категорией, потому что сейчас их нет, юридически они не прописаны. Как, впрочем, и русские так же не прописаны и отсутствуют как юридическая, легальная категория. А национальные республики упразднить.

— В каком тогда виде они будут? Как особые области Ставропольского края?

— Не совсем. После введения народов в правовое пространство они просто «появятся» как живой организм, общность, и им больше не нужен будет суррогат в виде республики. Субъектность в этом случае даже необязательно должна иметь географическую привязку к территории и тем более границы. Это просто юридическая данность — например, Чеченская автономия располагается там, где живут чеченцы-нохчи, она включена в правовое поле, но без политических атрибутов.

Такая конструкция снимает и любые разрушительные потуги к созданию «русских республик». Где должны быть эти республики и сколько? Это прямая дорога к распаду страны, если русские начнут создавать свои республики.

— Но упразднение республик вряд ли массово вернет русских на Кавказ?

— Северный Кавказ без политизации — вполне устойчивое образование. Но как только появляются национальные республики с границами, проложенными советской властью просто «от фонаря», потому что они считали, что нет никаких ингушей или кумыков, а есть пролетарии, труженики Чечни и Ингушетии, вот тогда начинаются распри и переделы.

Цитата из книги

Неравенство XXI века

«Помимо прочего, русское население Северного Кавказа открыто говорит об ограничении своих прав.

В Ингушетии об этом говорят 57% русских; в Чечне — 40%…

Во Владикавказе о неравенстве для разных этносов в возможности получения высшего образования заявили 54% опрошенных русских; в Нальчике — 54%; в Грозном — 40%.

Об этническом неравенстве при трудоустройстве заявляют 56% русских в Карачаево-Черкесии; в Чечне — 79%; в Кабардино-Балкарии — 73%; в Адыгее — 68%.

О связи своего этнического происхождения с тяжелым материальным положением заявляют 18% русских в Карачаево-Черкесии, 20% — в Дагестане.

2/3 русских Северного Кавказа заявили о неравенстве по этническому признаку при избрании или назначении на руководящие посты.

Из книги „Кавказ без русских: Удар с Юга“.

Дмитрий Стешин