«Историческая бомба» для Украины — фантом шестой (ФОТО, ВИДЕО)

Современное украинское государство строит свою идеологию на том, что Украина и украинцы — это не Россия и не русские. Однако верить в пустые и необоснованные факты народ бы не стал. Народу для веры нужна древняя и красивая история его государства, понимание того, кем были его предки, а также осознание своей культурной и национальной уникальности.

В древнем русском государстве ни о какой украинской нации или украинском народе не знали. Нет упоминаний об украинском народе ни в летописях, ни в сводах законов, ни в теологических трудах священников древней Руси. Однако как бы странно и дико это ни звучало, древние письменные источники действительно упоминают «племена древних укров».

«…и от сего всегда славного народа в прошедших временах произошли сильнейшие народы: Славяне, Вандалы, Бурготрионы, Готы, Отстроготы, Руси или Раси, Визиготы, Гепиды, Гетыаланы, Уверлы, или Грулы: Авары, Скирры, Гирры, Меландены, Баштарны, Пеуки, Даки, Шведы, Норманны, Фенны или Финны, Укры или Ункраны, Маркоманны, Квады и Фраки…» — из книги католического аббата Мауро Орбини «Славянское царство», издание города Пезаро, Италия, 1601 год.

Как видно, средневековый историк и аббат католического монастыря Мауро Орбини разместил племя древних Укров или Ункранов в самом конце приведённого выше списка и как раз перед племенем Маркоманнов.

Знаете, если бы мы преследовали материальную выгоду, как и сошедшие с ума украинские историки, писатели и публицисты, которые всю жизнь пытаются продать свою душу за очередной американский долларовый грант, мы бы вывели племена современных украинцев, скрестив между собой древних укров и маркоманнов.

Однако и к счастью для адекватной части человечества мы в своих суждениях не будем уподобляться современной украинской элите. Вместо этого мы предлагаем попробовать отыскать корни украинского народа в статистической информации конца XIX века.

В 1897 году в Российской Империи была произведена первая всероссийская перепись населения.

Сразу же после этого грандиозного события на книжных прилавках европейских государств появились различные статистические исследования, на страницах которых можно было найти, например, данные об относительной численности сословий в России; данные о численности рабочего класса в промышленных центрах России; данные о сравнительной численности населения в различных мировых государствах, а также множество другой, не менее важной и полезной информации.

Однако в рамках поднятого нами вопроса наибольший интерес представляют данные о сравнительной численности народов, населяющих Россию. Как видно из иллюстрации к статистическому исследованию 1912 года, наибольшим народом, населяющим Россию, является русский народ, представленный 65% населения Империи.

Другими словами, исходя из данных всероссийской переписи с 1897 года до революции 1917 года, русский народ не разделялся русским государством на Великороссов, Малороссов, Белороссов, а представлял собой в глазах государства единое и неделимое целое.

Услышав сказанное, любому русскому человеку в голову придёт один нехитрый вопрос: а куда в XXI веке делись малороссияне или малороссы? Ведь русские как жили, так и живут в России, белорусы после революции 1917 года получили своё государство, которое и до сих пор носит своё название — Белоруссия.

А что случилось с Малороссией и народом, населявшим её? Куда делись малороссы, которые весь XVIII, XIX и начало XX века считали себя русскими? Возможно, ответ на данный вопрос мы найдём в описании жизни и быта малороссийской ветви русского народа.

«Малороссы, в числе около 11 миллионов душ, составляют главную массу населения в губерниях: Полтавской, Харьковской, Черниговской, Киевской, Волынской, Подольской, Екатеринославской, Херсонской и Таврической. Малороссы или южноруссы составляют южнорусскую ветвь славянского племени.

С самого начала русской истории, судьба, казалось, назначила Южной Руси блестящую роль. С перенесением столицы из Новгорода в Киев Княжество Киевское стало центром развития политической жизни народа и цивилизации, перешедшей из Греции. Но во время нашествия татар, оно подпало, как и вся Русь, под их иго и с той поры история Южной Руси пошла отдельным путём от истории остальной Русской земли.

По происхождению, быту и языку, малороссы представляют одно племя, но по месту жительства имеют различные названия. Так, жителей Черниговской губернии называют „гетьманцами“, Полтавской и Екатеринославской — „степовиками“, жителей Киевской губернии, называемой Украйной — „украйнцами“, а подольской — „польщиками“.

При словах „малоросс“ и „Малороссия“ в воображении рисуется весёлая картина щедрой природы и тихой привольной земледельческой жизни. Рисуется раздольная степь и обширные пашни; волы, медленно волочащие плуг; белые, уютные хаты, красиво обрамлённые зеленью; бахчи, на которых зреют арбузы и другие плоды. Рисуется чудно синее небо, весёлые, довольные своей судьбой лица молодёжи и звучит серебристая мелодия песен, которые летом раздаются здесь во всех селениях от зари и почти до зари.

Одну из отличительных черт малороссийского характера составляет также привязанность к старине, доходящая до закостенелости. Малоросс не любит никаких нововведений, а вместе с ними и грамотности — это тем более достойно сожаления, что племя это при своём проницательном, часто глубоком уме, было бы очень способно к развитию, если бы ничто не мешало ему осознать его пользу.

Малоросс вообще добр и гостеприимен, но гостеприимство это происходит отчасти от того, что он сам любит попировать. Вообще, как ни грустно, но справедливость требует сказать, что пьянство сильно распространено в Малороссии и ему подвержены не только мужчины, но даже женщины и девушки.

Тревожные времена зародили также в душе окраинца, вечно принуждённого опасаться и часто молча глотать обиды, — дух недоверчивости и мстительности. Спросите малоросса о самой простой вещи — он всегда ответит вам уклончиво и вместо „да“, скажет только „может быть“.

К людям не одного с ним племени малоросс относится не только ещё недоверчивее, чем к соплеменникам, но даже неприязненно. Евреев и немцев-колонистов малороссы не терпят. В отношении евреев это объясняется тем, что евреи забрали в свои руки всю торговлю страны — и таким образом держат часто жителей в угнетении. В отношении русских, называемых здесь москалями, и особенно к солдатам, малороссы крайне недоверчивы.

В отношении пищи, малороссы гораздо прихотливее великорусского крестьянина. Обилие и разнообразие припасов развили в нём вкус, и он не удовлетворится количеством, но обратит внимание и на качество пищи. Свежую пищу готовят не только на обед, но и на ужин.

Вообще малороссы любят всё жирное, известное малороссийское сало составляет для них такую же насущную потребность, как и хлеб. Национальными малороссийскими кушаньями являются: борщ, галушки, пампушки, вареники, сырники и прочее», — из книги «Народы России» типография товарищества «Общественная польза», Петербург, 1878 год.

И как вам услышанное? Что вам это напоминает? Нет ли у вас каких-либо ассоциаций, которые случайно могли возникнуть, вспоминая жителей украинских сёл и деревень XXI века?

«Некоторые, не делая особого различия между словами „малороссы“и „украинцы“ употребляли то один, то другой термин, подразумевая под „украинцами“ тех коренных русских людей, которые живут в исконной русской области — Малороссии и Украйне. Иначе говоря, те жители Малороссии, которые считают себя русскими, иногда употребляют слово „украинцы“, но в таком же точно значении в каком русские, живущие, например, в Сибири называют себя сибиряками» — из книги Анатолия Ивановича Савенко «Украинцы или малороссы? (Национальное самоопределение населения Южной России)», Ростов-на-Дону, 1919 год.

Хм… наверное, для пущей убедительности и статистической закономерности следует привести цитаты коренных киевлян, рождённых в XIX веке и далёких от великорусского шовинизма настолько, насколько Лейба Бронштейн и Владимир Ленин были далеки от всемирной революции пролетариата.

«Само слово „Украина“, в среде в которой я жил, являлось тогда пустым звуком. Было лишь понятие о хохлах, но не совсем точное. Оно связывалось с живым образом прислуги, деревенских баб, приносивших молоко, овощи и так далее. Хохол неправильно отождествлялся с мужиком и противопоставлялся кацапу, в образе грузчиков, плотников, продавцов кваса и представителей других отхожих промыслов из великороссийских губерний», — из книги Арнольда Давидовича Марголина «Украина и политика Антанты (записки еврея и гражданина)», издательство «Ефрона», Берлин, 1921 год.

«От Архангельска до Таганрога и от Люблинского Холма до Саратова и Тамани живет одна и та же русская народность. Дробления на великорусов, малороссов и белорусов связано с несущественными и второстепенными, притом скорее лингвистическими, чем антропологическими особенностями, которые притом нередко и отсутствуют.

В малорусском населении тот же племенной состав, что и в великорусском. Этим антропологически, то есть по своей породе и природе исчерпывается всё русское население Европейской России. Мы должны решительно сказать: мы русские и Киев наш!», — цитаты из трудов великого русского ученого, профессора психиатрии и психологии Ивана Алексеевича Сикорского, отца знаменитого авиаконструктора и создателя первого в мире вертолёта Игоря Ивановича Сикорского.

Австрия и Германия, США и Канада приложили немало усилий, для того чтобы придать здоровый импульс нездоровой украинской национальной идее. Однако, первыми, кто решил положить душу в концепцию самобытного и уникального украинского народа, стала побеждённая на поле боя, но не уничтоженная политически, польская знать.

В 1795 году Речь Посполитая была уничтожена, а территория Польши была разделена между Россией, Австрией и Пруссией, но реваншистские идеи в умах польской знати, а также жгучее желание оторвать Польшу, Литву и Малороссию от России жили в умах поляков вплоть до окончания Первой мировой войны.

Идея о необходимости изобретения украинцев, которых можно и нужно использовать в качестве противовеса России принадлежит польскому писателю Яну Потоцкому.

Именно он в своём сочинении «Историко-географические фрагменты о Скифии, Сарматии, славянах», изданном в Париже на французском языке в 1795 году, сформулировал концепцию о том, что украинцы, населявшие малопольскую Украйну, являются народом, отдельным от русского и имеющим совершенно самостоятельное происхождение.

Частично гипотеза Потоцкого базировалась на популярной в то время в Польше «сарматской теории», по которой поляки были прямыми наследниками этого легендарного племени, одним из ответвлений которого автор счёл украинцев. Никакой научностью это описание, разумеется, не обладало, а являлось пропагандистским ответом на раздел Польши.

Мысль, которую пытался обосновать автор, была довольно прямолинейна — поскольку украинцы не имеют никакого отношения к русским (ни культурно, ни исторически), то никаких исторических прав на земли к западу от Днепра Россия не имеет. Пропаганда эта была, разумеется, рассчитана на западного читателя, имеющего слабое представление о восточно-европейской этнографии.

Карта «Европейская Сарматия», 1685 год, Ален Маллет. Племени укров либо Украины — нет

Как уже было сказано ранее, никакого украинского самосознания на территории Малороссии и Новороссии не было вплоть до революции 1917 года. Досадно, но полякам, германцам и прочим геополитическим конкурентам России удалось создать Украину и украинцев лишь и только благодаря нашему с вами поражению столетней давности. Горькому, несправедливому, русскому поражению.

«Научный спор по вопросу о том, существует ли особый украинский народ, является решённым в отрицательном смысле. Множеством авторитетнейших ученых исследований в области антропологии, археологии, истории, лингвистики и так далее установлено и неопровержимо доказано единство русского народа, который распадается на три ветви — великорусскую малорусскую и белорусскую, отличающиеся одна от другой лишь незначительными второстепенными различиями.

Антропологические исследования, как современных представителей всех трёх ветвей русского народа, так и черепов, взятых из славяно-русских могил весьма отдаленных эпох: эпохи дохристианской, даже доисторической, устанавливают полное их этническое тождество и, следовательно, единство русского этнического типа.

Более того, данные антропологии отвергают существование „украинцев“ „как на земле, так и под землей“, то есть как среди живых представителей населения Южной России, так и среди населения кладбищ и древних могил», — из книги Анатолия Ивановича Савенко «Украинцы или малороссы (Национальное самоопределение населения Южной России)», Ростов-на-Дону, 1919 год.

Впрочем, это всё не важно, ведь Украина — это фантом. Фантом, созданный на теле России, взращённый за счёт России, паразитирующий на теле России, но при этом ненавидящий своё русское прошлое и отрекающийся от своей русской души!..

Далиант Александрович Максимус, для «Русской Весны»