«Игра в кальмара» и дети — так ли это опасно?
Лига безопасного интернета будет проверять с экспертами популярный корейский сериал «Игра в кальмара». В организации опасаются, что «у некоторых зрителей, особенно молодёжи, может возникнуть соблазн повторить сцены», и хотят вести переговоры с кинотеатрами по поводу ограждения несовершеннолетних пользователей от контента категории 18+.
Для тех, кто не смотрел «Игру в кальмара», перескажу кратко сюжет. Он во многом повторяет японский фильм «Королевская битва», американскую киноэпопею «Голодные игры», российский сериал «Игра на выживание» и другие.
Суть «Игры в кальмара» в том, что несколько сотен человек, попавших в катастрофические финансовые обстоятельства, соглашаются принять участие в играх, где проигравших убивают. В конце останется один победитель, который заберёт многомиллионный выигрыш.
Отличие «Игры» от предыдущих проектов в том, что участники соглашаются на смертельные состязания добровольно и в любой момент могут их остановить, но должны отказаться от выигрыша — и они выбирают смерть в борьбе за ценный приз.
Кинообозреватели уже назвали сериал ярким критическим высказыванием о капитализме, который заставляет людей драться насмерть за деньги, а подростки со всего мира снимают на эту тему ролики для TikTok.
Но на самом деле это история о том, как люди ради чего-то отказываются от своих прав, свобод и от самой жизни, добровольно принимая жёсткий тоталитарный строй с полным подавлением личности.
Если при всём обилии кровавого контента разной степени жёсткости подростков привлёк именно этот сериал, это значит, что он заставляет их о чём-то задуматься.
А если что-то интересно, то надо не запрещать, а обсуждать, чтобы сериал запомнился не страшной эстетикой, а вопросами о добровольности принятия тоталитаризма и об отказе от собственной и чужой жизни.
Второй аспект, связанный с пресловутой «Игрой в кальмара», — это тяга подростков к модному и агрессивному контенту, который в эпоху соцсетей мгновенно делается вирусным.
Подростки очень чутко реагируют на общий уровень агрессии в обществе, и то, что в эпоху большой пандемии он вырос, — это факт.
Интернет может кому-то помочь сбросить агрессию, а кого-то, наоборот, может накрутить. И тут снова виноват не контент (половину из которого производят сами подростки). Виноваты взрослые, которые охотно пишут друг другу «горите в аду», «убивать бы таких» и так далее. И делают это ровно в то время, которое можно было бы потратить на разговор с детьми.
Если идти по пути запретов, то плод будет только слаще, а в техническом плане дети сейчас подкованы куда лучше иных взрослых. Более того, вопрос о доступе детей к контенту 18+ всё же, наверное, должны решать не только кинотеатры, но и родители.
В моей собственной юности кровавого контента и насилия, в том числе уличного, было, подозреваю, не меньше, а больше. Возрастных маркировок не существовало, на рынке на «Горбушке» можно было купить что угодно, а рэперы после школы шли драться с металлистами, и никому и в голову не приходило заявить об этом в органы опеки. Отличие в том, что информация обо всём этом не доставлялась всем одновременно в каждый гаджет каждого дома, поэтому и истинный масштаб до сих пор остаётся непонятным.
А вот разговаривали с подростками по-честному и о том, что их действительно волнует, очень редко, что тогда, что сейчас, при всём обилии психологов.
Впрочем, всегда находятся и те, кто готов на разговор, а не на осуждение.
Так, однажды у нас в школе целый урок учитель истории посвятил ответам на наши дурацкие вопросы про Великую Отечественную. В том числе о наличии или отсутствии выбора сдать Ленинград. К концу урока мы всё поняли — именно потому, что с нами всё обсудили.
А ещё я однажды в ту же самую школу уже взрослая пришла на встречу со школьниками по правам человека. Знаете, что мы обсуждали большую часть урока?
Смертную казнь и вложение денег государства в спасение безнадёжных детей. Две тяжелейшие темы о жизни и смерти, которые не каждый взрослый готов обсуждать. Но дети так захотели, им было интересно поспорить со мной, с директором и учителем обществознания (наша взрослая троица была против смертной казни, дети были, скорее, за).
Так и тут. Если детям интересно поговорить на эти темы, надо с ними говорить.
О том, должно ли государство помогать упавшим на дно.
О том, можно ли ради чего-то отказаться от базовых прав.
О том, где находится грань между развлечением и жестокостью.
О том, как относиться к окружающей агрессии, которую отдельные люди могут использовать в нехороших целях.
О том, можно ли желать другим людям смерти, о том, насколько ценна жизнь даже нехорошего человека.
Это всё — важные темы для подростков.
Безусловно, интернет-хайп — это золотой телец нашего времени, но и разговор о том, почему именно нельзя ему поклоняться, надо хотя бы начать.
Это будет в любом случае созданием куда более конструктивного контента, чем ежедневная взрослая ругань в интернете.
Справка
Екатерина Винокурова — журналист, правозащитник, член СПЧ при президенте