Осень, октябрь, зима близко — Сатановский о мировой общественности, о России и жалобах на неё
Политолог Евгений Сатановский в своем авторском Telegram-канале «Армагеддоныч» опубликовал очерк с присущей ему иронией о роли России на мировой арене в данный конкретный момент.
«Осень. Октябрь. Вечереет, холодает, а к ночи и до минусовой температуры дойдёт. Что называется, заморозки на почве. Потянулись птицы в тёплые края. Дети потянулись в школы, не особенно этого желая, из школ домой — делать „домашку“, а по выходным на секции, тренироваться кто во что горазд.
Свежеизбранные депутаты потянулись в нашу Думу и не наш Бундестаг. Потянулся изо всех сил перед сном деревенский кот Мурчик, перекусив свежепойманной мышкой, аппетитной и жирненькой, словно депутат на втором сроке служения народу.
Потянулся европейский народ в „Газпром“ подписывать с ним контракты. Потянулись отары, ведомые чабанами с гор, по своим овчарням. Потянулись дымы из печных труб к небу…
Потянулись украинские министры строем в европейские суды, на Россию жаловаться и на тех, кто с ней дело имеет. Потянулись их дела по инстанциям.
А там ещё и польские иски лежат, и иски акционеров ЮКОСа, и поданные в ЕСПЧ всеми, кому не лень, и иски по малайзийскому „Боингу“, и все прочие, что между Гаагой и Стокгольмом носятся. И всё против России да против России. А она всё стоит на своём месте и стоит, хоть тресни.
И, главное, особо не реагирует.
Ни войны никому не объявляет, ни Донбасс не аннексирует, ни Приднестровье, Абхазию и Южную Осетию в свой состав не включает.
Даже с Нагорным Карабахом, и то как-то всё очень быстро остановила, хотя, казалось бы, не должно было там ничего остановиться. И, кстати, в Сирии всё не так, как должно было идти, пошло…
Осень. Октябрь. Звёзды и тучи на ночном небе — одни других догоняют. Дождь то зарядит целыми днями подряд, то перестанет, и нет его. Листва желтеет и краснеет, урожай созрел и его собрали — у евреев как раз Суккот, Праздник Кущей.
Сидят неделю в шалашах, мёрзнут, но традиции соблюдают. Смотрят на небо и на звёзды, которые должны быть видны сквозь прорехи в крышах их времянок, вспоминают историю и, как водится, едят и пьют вкусно в своё удовольствие.
Такой у евреев обычай: если пост, значит пост. Но если праздник, то с таким угощением, словно еда — это их национальный спорт. А может, так оно и есть? Каждому своё. Кто-то живёт и получает от жизни удовольствие.
Кто-то спокойно спать не может, когда соседу хорошо. А кому-то надо непременно сделать так, чтобы всем вокруг было плохо.
Старается он, аж из штанов выскакивает, так тужится — лишь бы никому хорошо не было, а было тревожно и неудобно. И ближним, и дальним, и своим, и чужим, и ему самому…
Бывают такие люди и бывают такие страны. Что с ними ни делай, ничего не помогает. Ни доброго слова не понимают, ни ласковых увещеваний, ни призывов к совести, ни логических аргументов. Пока не шуганёшь…
А как цыкнешь на них так, что наконец до них доходит, что дело вот-вот может совсем плохо обернуться, они жаловаться начинают и взывать к мировой общественности.
Кто она такая, эта самая общественность? Где прячется? Как её зовут и почему именно она — мировая? Задавай вопросы, не задавай — никто не ответит. Нету её. Не видать. Только жуткий вой слышится, словно выпь на болоте играет или нечистая сила, а глянешь — нет никого вокруг. Осень. Октябрь. Зима близко».