Аскар Акаев: «Союз можно было спасти»
Так что о самом факте встречи все хорошо знали, а вот то, что в ней примет участие Кравчук и тема будет совсем иной, стало новостью.
Я был разочарован результатами этой встречи. Мы зависели экономически от России, и все среднеазиатские лидеры тоже были разочарованы. Помню, 9 декабря мне позвонил президент Казахстана Назарбаев и с огорчением сказал, что нужно собраться и выработать общее мнение по этому вопросу, решить, как нам жить дальше. Назарбаев поинтересовался моим мнением о произошедшем в Беловежской Пуще.
Я ответил, что нужно присоединяться к славянским республикам. Назарбаев сказал, что считает так же, что он хочет инициировать новую встречу. Сказал, что поговорит с другими лидерами. Вечером мне позвонил Сапармурат Ниязов, лидер Туркмении, и пригласил меня 13 декабря в Ашхабад выработать общую позицию по отношению к «славянскому договору».
Мы собрались в Ашхабаде и единодушно решили, что надо присоединяться, и поручили Назарбаеву инициировать встречу. Уже 21 декабря Назарбаев собрал в Алма-Ате всех лидеров республик, кроме Прибалтики, там мы и создали СНГ.
— Скажите, как вы сегодня относитесь к Горбачёву и Ельцину?
— У меня всегда были хорошие отношения и с Горбачёвым, и с Ельциным. С Борисом Николаевичем мы познакомились в Верховном Совете СССР, там вместе работали, подружились. После избрания президентом России 12 июня 1991 года с первым своим визитом он приехал именно к нам — это не случайно. В 90-е годы отношения развивались и укреплялись. Мы вместе открыли в Киргизии Славянский университет, который сейчас носит его имя. Это одно из лучших учебных заведений Кыргызстана. После выхода на пенсию Ельцин несколько раз приезжал к нам отдыхать на озеро Иссык-Куль. Всё это иллюстрация хороших, добрых отношений не только между мной и первым президентом России, но и между нашими странами.
С Горбачёвым у меня тоже были прекрасные отношения. Он относился ко мне с доверием и симпатией. А после ГКЧП, после того как я его поддержал, не предал, он проникся ко мне ещё большим доверием. В ноябре 1990 года Михаил Сергеевич направил меня с посланием к президенту США Дж. Бушу-старшему. Страна нуждалась в кредитах, и Горбачёв хотел, чтобы его посланник был не из партийной элиты. Помню, многие руководители обиделись на Михаила Сергеевича, почему, мол, именно Акаев, а не они.
По иронии судьбы последняя поездка Горбачёва в статусе президента СССР состоялась именно в Киргизию. Он прилетел к нам в 20-х числах ноября 1991 года ознакомиться с опытом аграрной реформы.
Мы тогда были лидерами в создании новых форм хозяйствования. Он остался доволен увиденным и сказал, что нужно распространять наш опыт по всему Советскому Союзу. А через 10 дней СССР был ликвидирован. Я поддерживал связь с Горбачёвым и после его отставки.
— Скажите, пошла ли на пользу республикам Советского Союза вообще и республикам Средней Азии в частности самостоятельность?
— Безусловно, в рамках одной большой державы нам всем было намного уютнее. Развитие экономики, науки шло иными темпами. Я — научный работник, говорю со знанием дела и утверждаю, что в ХХ столетии во всех союзных и, в частности, среднеазиатских республиках произошёл настоящий ренессанс науки и культуры. Были созданы академии, университеты, театры, выросло много выдающихся деятелей науки и культуры. Сколько появилось учёных, писателей, композиторов — все великие имена перечислить невозможно. И, конечно, после распада СССР экономически республики стали беднее — следует это честно признать.
— Недавно мы опубликовали интервью с бывшим вице-президентом России А. В. Руцким, где он сказал, что Горбачёв должен был арестовать лидеров России, Украины и Белоруссии, когда они ликвидировали Советский Союз. А как, по-вашему, должен был поступить президент СССР?
— Считаю, что Горбачёв поступил абсолютно правильно и мудро. После ГКЧП спасти единую страну уже не представлялось возможным. Если бы Горбачёв предпринял контрмеры — это повлекло бы негативные последствия. Во время путча говорили, что нужно арестовать Ельцина, чтобы он не оказался на танке возле Белого дома. Привело бы это к победе ГКЧП? Уверен, что нет.
Уже ничего нельзя было сделать. Ошибки были допущены раньше. Арестами помочь сохранению страны не представлялось возможным.
— Леонид Кравчук сказал нам в интервью, что СССР держался на страхе, не стало страха — распалась страна. Согласны?
— Я категорически с этим не согласен. Никакого страха не было. Я с 60-х по 80-е учился и работал в Ленинграде. Прошёл путь от студента до профессора, потом переехал в Киргизию, много ездил по стране, бывал на научных конференциях практически во всех республиках, нигде никакого страха я не чувствовал. Возможно, этот страх был у верхушки КПСС, у партийных и хозяйственных работников. Я вспоминаю, как Туркменбаши мне объяснял, чем хороша независимость. Тем, что при СССР он мог ночь не спать, ожидая звонка какого-нибудь инструктора ЦК из Москвы, который способен устроить взбучку по любому поводу.
«А теперь, — говорил Ниязов, — я сплю спокойно, потому что я самый главный над собой начальник и, кроме Всевышнего, некому мне позвонить».
— Чем вы сейчас занимаетесь, как проходит ваша жизнь?
— У меня всё хорошо. После отставки с поста президента Киргизии в 2005 году я работаю в МГУ на механико-математическом факультете. Всю жизнь я профессионально занимался математикой и, вернувшись к своей основной профессии, я чувствую себя счастливым человеком.
Справка
Аскар Акаев родился в 1944 году во Фрунзенской области Киргизии. Окончил Ленинградский институт точной механики и оптики. По специальности математик. Профессор, доктор физико-математических наук, в 1989–1990 гг. — президент Академии наук Киргизской ССР.
В 1990-м избран членом ЦК КПСС. Четырежды побеждал на президентских выборах в Киргизии.
Вынужден был покинуть Киргизию и подать в отставку после «тюльпановой революции». С 2005 года живёт в Москве. Профессор МГУ. В августе 2021 года впервые после 2005 года посетил Киргизию.
беседовал Алексей Чаленко
