Как англо-саксонская цивилизация закрыла человечеству дорогу в космос
Писатель и публицист Армен Асриян на своей страничке в социальной сети рассуждает о проблемах цивилизационной идентичности.
«Меня регулярно пробивает на любимую тему: остановка космической экспансии есть результат победы англосаксонской цивилизационной парадигмы над русско-немецкой, сменившейся в результате этой победы системы ценностей и, как следствие — механизма целеполагания.
В ответ всегда набегает толпа сетевых энтузиастов, начинающих бодрым хором выкрикивать митинговые речевки: “космос экономически нецелесообразен!”; “когда станет выгодно — вот тогда мы ух, развернемся!” и прочее “хватит, натерпелись, дайте пожить для себя!”
Ничего нового в этих кричалках нет — люди, как всегда, бездумно воспроизводят пургу, которую им в мозги вложили выдающиеся мыслители — которые в эпоху англосаксонского доминирования все как один именуют себя “экономистами”…
Я обычно отвечал, что, во-первых, экономизм мышления энтузиастов всего лишь наглядно демонстрируют ту самую смену системы ценностей. Бывшие русские и немцы не превращаются в британцев, нет — они просто превращаются в папуасов, воткнувших вилку в левую ноздрю и воображающих, что тем самым уподобились британским сахибам. От своей природы отказаться легко, сменить ее на чужую невозможно.
Перенятый экономизм всегда оказывается “экономизмом ближнего прицела”, экономизмом лавочника, всегда проигрывающего большим акулам не только и не столько из-за несоизмеримости в размере оборотного капитала, сколько из-за несоизмеримости горизонтов планирования.
Стратегический экономизм — фишка чисто англосаксонская, его не переймешь. Слишком уж противоестественная конструкция: терпеть долгие лишения, стойко выносить любые тяготы — и все это не ради какой-то идеи, а только ради того, чтобы сорвать в итоге Большой Куш…
Во-вторых, экономизм лавочника — просто безвкусица. Кажущиеся себе такими взрослыми и умудренными энтузиасты всего лишь воспроизводят древнюю глупую песенку:
“Колумб Америку открыл,
Страну для нас совсем чужую.
Дурак! Он лучше бы открыл
На Менделеевской пивную!”
Но сам всегда смутно ощущал, что чего-то в моей аргументации недостает. Сейчас только сообразил, чего именно.
Дело в том, что сам по себе исходный британский экономизм включал в себя не произносимую вслух, но всегда подразумеваемую опцию: “Есть немцы и русские, они все равно будут корячиться, рваться вперед, тянуться за горизонт — природа у них такая. А вот когда отработают технологии, доведут до состояния выгодных и экономичных — тогда у них и отожмем”.
И отжимали. Доминируя только в качестве дипломатов и счетоводов, англосаксы именно на этом поле и переигрывали цивилизацию воинов, ученых и инженеров.
Но после полной победы англосаксов отжимать стало не у кого — за физическим отсутствием немцев и русских. Этим и объясняется сегодняшний коллапс англосаксонской цивилизации — без регулярных инъекций прорывных технологий, отжимаемых у конкурентов, она просто нежизнеспособна. Потому и бессмысленна кричалка “вот когда станет выгодно — вот тогда мы ух!” Никогда не станет выгодно.
Потому что выгодно могло бы стать, только если бы два-три поколения рвали жилы, чтобы заглянуть за горизонт, отрабатывая тем самым технологии. А жилы рвать больше некому. Так что не будет никакого “ух!”
И касается это не только космоса. Каждый раз, когда заводят шарманку про “интересы России”, понимаемые исключительно с позиций экономизма лавочника — это очередной шаг к катастрофе. Беда в том, что, как бы ни расходились воззрения российских властей и широкой общественности в идеологических частностях, они едины в главном — в папуасской посевдобританской системе ценностей.
Немногие русские, действительно имеющие право так себя называть, сегодня пребывают практически в подполье. Сумеют в подполье сохранить и воспроизвести свою систему ценностей, свою цивилизационную идентичность — рано или поздно Россия снова будет. Не сумеют — так и останется на ее месте Папуа-Новая Московия.
Вообще, конечно, папуас, подражающий британцу, но воображающий себя при этом русским — это сюжет лесковского или платоновского масштаба. Да вот нет сегодня ни Николая Семеновича, ни Андрея Платоновича, а без них с этой глыбой справиться некому».