Меладзе о Брежневой: «Словно вылез из подводной лодки»

Два года со времени тайной свадьбы, отпразднованной тет-а-тет в Италии, Константин Меладзе и Вера Брежнева хранили молчание о личном счастье, обходя хрупкую тему стороной.

Лишь после празднования 2-летнего юбилея продюсер решил дать приоритетное право для разговора о семейном и личном шоу Бориса Корчевникова «Судьба человека».

Свадьба в Италии, как и планировали молодожены, действительно оказалась «только для двоих», если не считать местных газетчиков и журналиста, от которого влюбленным пришлось убегать. Константин теперь может уверенно сказать, что все планы в точности они с Верой воплотить тогда не смогли, но что стоит для них, публичных людей, страдающих от излишнего внимания, два-три дня «нормальной человеческой жизни».

Ощущение счастья до сих пор вспоминается Константином Меладзе даже в том, как ловко новобрачные увиливали от пустившегося за ними в погоню журналиста. Представитель СМИ с камерой в руках все-таки успел тогда сделать снимок, хотя и самого «ужасного» качества, а влюбленные получили адреналин и прекрасные воспоминания.

Знаменитый продюсер, и сам очень востребованный в профессии человек, с пониманием относится к занятости супруги-певицы, ко всему прочему со всей ответственностью выполняющей миссию посла доброй воли в ООН по проблемам ВИЧ-инфицированных людей. В эфире программы прозвучало немало теплых слов в адрес Веры Брежневой из уст ее супруга. В частности, ему нравится, что к любому из ее многочисленных телевизионных проектов молодая жена относится с полной отдачей и огромным трудолюбием.

По заверениям Константина Меладзе, его жизнь после свадьбы сделала качественный рывок к радости, ведь ранее продюсер все время уделял своей работе, не замечая текущей вокруг жизни. С появлением Веры Брежневой Меладзе-старший «словно вылез из подводной лодки», стало интересным то, на что раньше не обращал внимания.

Свой вклад в развитие Брежневой как личности и певицы продюсер резко ограничил, перевернув сравнение с со скульптором Пигмалионом, ваявшим свою Галатею. С похожестью своей любви, Меладзе в студии легко согласился. Однако, в отличие от скульптора, он развивал в певице лишь качества, данные ей природой и родителями, главными из которых считает доброту и красоту.