Панический побег и катастрофа: Куда бегут украинцы из своей страны?

Журналист из Екатеринбурга Дарья Корчак вместе с коллегами из Москвы и Белгорода побывала на Украине в рамках тура, организованного международным Институтом  миграционной политики. Основной темой поездки в горячую точку были проблемы миграции и беженцы.

В последнее время украинские политики и чиновники чуть ли не каждый месяц делают пугающие заявления буквально о «бегстве» населения из этой страны. Лидер партии «Батькивщина» Юлия Тимошенко охарактеризовала происходящее как «массовый и панический побег со своей земли», а глава МИД Украины Павел Климкин назвал ситуацию с оттоком населения катастрофической. И это едва ли можно считать демагогией и преувеличением – проблему признают и украинские социологи.

Численность внешних мигрантов на Украине начала неуклонно увеличиваться с 2014 года, постепенно достигнув более 2,7 млн человек, отмечает заведующий сектором миграционных исследований Института демографии и социальных исследований Национальной академии наук (НАН) Украины Алексей Позняк. Причем растет и доля молодежи – ее представители предпочитают получать высшее образование за границей, делая ставку даже на малоизвестные частные польские вузы, которые в самой Польше фактически не котируются.

Насторожить украинские власти должно и то, что временная трудовая миграция все чаще переходит в постоянную форму. Украинцы уезжают из страны сначала на работу, а затем и переезжают навсегда целыми семьями.

«Пропадают позитивные моменты – трудовые мигранты в таком случае перестают слать денежные переводы в Украину», - говорит Позняк.

Куда же устремляются украинцы, ища лучшей доли? До 2012 года лидирующим направлением для них была Россия. Но затем ее место в рейтинге заняла Польша. По словам Позняка, миграцию в страны Евросоюза украинцы считают более экономически выгодной.

Но 2014 год стал спусковым крючком и для других миграционных процессов на Украине – движения так называемых внутренне перемещенных лиц (ВПЛ). Ими становились в основном жители Донецкой и Луганской областей, бежавшие от войны, конца которой не видно до сих пор – несмотря на принятие минских соглашений и попыток урегулировать конфликт. На август 2018 года таких ВПЛ насчитали 1,5 млн человек, большинство из них уезжают не так далеко от зоны конфликта и живут на территории, подконтрольной Украине. Например, в городе Краматорске, который автору этого материала удалось увидеть своими глазами – в рамках тура, организованного берлинским Институтом миграционной политики.

Небольшой промышленный город Краматорск был непосредственным участником военных действий в 2014 году. 12 апреля он был объявлен частью ДНР, однако уже в июле силы самопровозглашенной республики оставили город, а украинские власти разместили там областную администрацию. Сейчас о войне здесь мало что напоминает, – выстрелов или взрывов не слышно, хотя линия разграничения находится примерно в ста километрах. По словам местного журналиста Андрея Романенко, исключение составляют тренировочные стрельбы военных на здешнем полигоне. Еще одно напоминание о конфликте – машины представителей миссии ОБСЕ, база которого находится именно в Краматорске. Дома старой постройки, немноголюдные улицы и совсем небольшое количество автомобилей (пробок здесь не бывает в принципе) – другие приметы донецкого промышленного центра.

Именно здесь разместились многие переселенцы с территорий Донецкой и Луганской народных республик, в общей сложности порядка 50 тысяч человек. При этом часть из них не торопится устраиваться на постоянную работу, предпочитая жить на пособия от государства. Их размер, впрочем, «оставляет желать лучшего» – 440 гривен (чуть больше тысячи рублей) в месяц для трудоспособных и 1 тысяча гривен (2-3 тысячи рублей) для пенсионеров, рассказала заместитель мэра Краматорска Светлана Никоненко. В то же время некоторые пенсионеры продолжают жить в ДНР и ЛНР и регулярно приезжают на подконтрольную Украине территорию за пенсиями. Так они становятся участниками «пенсионного туризма», получая выплаты и от руководства своих республик, и от украинских властей.

Одна из главных проблем для внутренне перемещенных лиц на Украине – отсутствие жилья.

«Город по своим бюджетным возможностям не в состоянии обеспечить переселенцев жильем. Для этого нужна государственная программа – а ее нет, либо она не работает», - признает заместитель мэра Краматорска Юрий Люлька.

Ее пытаются хотя бы частично решать, например, на средства ЕС (порядка миллиона евро) отремонтировали общежитие, квартиры в котором будут предоставлены семьям переселенцев. Но на всех их, естественно, не хватит, – квартир в обновленном здании только 15. Также в городе есть еще два подобных общежития, что, впрочем, не решает проблему. А в соседнем Святогорске ВПЛ расселили в зданиях бывших пансионатов, – они не хотят никуда уезжать, и этот район превратился в нечто вроде гетто.

Однако некоторые переселенцы предпочитают не то что не довольствоваться одними лишь пособиями от государства, но пытаются основать свое дело с нуля. Бизнесмен Сергей Свириденко уехал из Донецка еще в 2014 году, после чего открыл собственный бизнес – занялся производством сыров и мясных продуктов.

«У нас был домик в Константиновке, а некоторые уехали вообще ни с чем. Там сейчас и живем, завели хозяйство», - рассказал он. Свириденко получил грант по программе Донецкой обладминистрации. Сейчас в его подчинении работают три человека, ВПЛ среди них нет. Причем он подтверждает, что местные жители довольно неохотно идут на работу, живя в основном на пособия и субсидии: «Счастливы, что ничего не делают», - объясняет он.

Далеко не всем переселенцам удается также успешно устроить свою жизнь на новом месте, как это смог сделать Свириденко. Некоторые попросту наталкиваются на предвзятое отношение из-за своего статуса. В том числе, при устройстве на работу – в этом признались 12% ВПЛ, показали данные НАН Украины. Масла в огонь до недавнего времени довольно активно подливали и некоторые украинские СМИ, открыто транслировавшие настоящий «язык вражды» по отношению к переселенцам из ДНР и ЛНР.

Бегство из и бегство внутри страны, кажется, уже стали очевидными реалиями нынешней Украины как один из результатов Евромайдана. Киевские власти сами говорят об этом во всеуслышание, но смогут ли они эту тенденцию переломить и создать условия для работы украинцев в своей стране? Перспективы пока кажутся такими же размытыми, как и прекращение боевых действий на востоке. 

Текст: Дарья Корчак. Фото предоставлено автором.