Борис Гребенщиков: алкаши были лучше, чем нынешние рэперы
Группа «Аквариум» гастролирует в поддержку нового альбома «Время N». Почему БГ не смотрит Олимпиаду по телевизору, какая сумма денег нужна ему для счастья и где музыкант находит места силы, артист рассказал нашему корреспонденту.
– Борис Борисович, вы болеете за кого-то из наших спортсменов на Олимпиаде? И вообще, как относитесь к ситуации, что наших не пускают?
– Дело в том, что когда я наблюдаю за тем, как здоровые люди смотрят в коробочку за тем, как бегают по полю десятки таких битюгов, у меня, честно говоря, челюсть отваливается. Как люди дошли до такого маразма, понять не могу.
– Вам в принципе спорт не нравится или не любите наблюдать за ним?
– Спорт – это хорошо. Не нравятся мне миллионы идиотов, которые смотрят на то, как другие бегают. Лучше не смотреть, а бегать самому. Что им это дает? Они становятся лучше от этого?
– Азарт, адреналин…
– Лучше пусть инъекцию себе сделают – дешевле будет.
– Максим Леонидов недавно хвалил ваш новый альбом. Вы вообще интересуетесь мнением коллег?
– Не интересуюсь. Но мне приятно слушать любую критику, потому что это позволяет сделать что-то лучше. Специально я мнение не спрашиваю. И мне очень приятно слышать, что Макс хвалил.
– Вы рассказывали, что новый альбом стал движением от кромешного ада к свету…
– Ну, я так ощущаю, да.
– А что вас подвигло обратиться к такой метафоре?
– Мне кажется, что жить в аду – занятие фантастически скучное и совершенно бездарное.
– На открытии вашей выставки картин вы критиковали нынешние российские реалии. Почему?
– Я говорю то, что вижу, ощущаю. По счастью, ТВ я не смотрю.
– А в Интернете разве не так?
– Там у каждого есть возможность смотреть то, что он хочет. Меня в Интернете интересуют отдельные музыкальные сайты, то, что происходит у меня в «Фейсбуке». Там у меня только те люди, которых я знаю, поэтому мне интересно, что они пишут. Там много разных смешных вещей, новости… Еще мне нравится рассматривать фантастически красивые картинки – это такой уровень прекрасного идиотизма.
– А рэп-баттлы ради интереса смотрите?
– Я рос на окраине Петербурга, у нас был огромный двор, была детская площадка и беседочка из дерева. И в этой беседочке вместо детей все время отдыхали алкоголики. И рэп-баттлов я там наслушался, когда мне было лет 6-7. И то, что алкаши у нас во дворе говорили лучше, чем нынешние рэперы. Некоторые были очень изобретательны. Зачем я буду второсортные слушать?
– Какой самый приятный комплимент в свой адрес прочитали в Интернете?
– Вы знаете, я не запоминаю. Я радуюсь и иду дальше.
– А из критического ничего не задевает?
– Нет. Каждый день, с лета 2017 года по 10 января 2018-го, когда шла активная работа над альбомом «Время N», я проходил все песни в разном порядке и смотрел, что можно сделать лучше! Пять или шесть месяцев подряд выстраивал, как это должно быть. Внимательно слушал всех, кто мне что-либо по этому поводу говорил – хорошее или плохое, страшное или приятное.
– Сегодня люди скачивают отдельные музыкальные файлы. Есть ли смысл делать концептуальный альбом, логически выстраивая композиции?
– Да. Всегда есть огромная аудитория ангелов, которая слушает, воспринимает, и им это жизненно нужно. Поэтому я делаю это в расчете на то, что у меня есть такой же слушатель, как я сам. Из симфонии кусочек в две минуты никак ножницами не вырежешь. Вот любой альбом – это симфония.
– Вы много путешествуете по Индии. Ищете духовного наполнения?
– На Земле существует огромное количество специфических мест. Их называют «местами силы», волшебными. На них, как правило, строятся какие-то храмы, что-то еще… У меня по этому поводу есть книга, которую я сейчас доделываю. Она будет называться «Священные места Индии».
– Напитываетесь там энергетикой?
– Нет. Это было бы, наверное, хорошо, удачно и просто, но для этого надо быть индусом, чтобы по-человечески напитаться. Но некоторые места поражают и позволяют заглянуть внутрь самого себя. А это самое главное.
– Когда из Индии приезжаете в Россию, чувствуете разницу?
– Нет, ничего не меняется. Бог один – что в Индии, что здесь.
– А появились коллекционеры именно ваших художественных работ?
– Точно есть покупатели. На днях ушли четыре картины, которые оплатили микширование нового альбома. Я только затем картины и продаю. Деньги на запись никто нам не дает, а альбом требует огромных средств. Краудфандинг (сбор денег) у нас был один из самых успешных в истории, и он оплатил приблизительно две трети записи, которые мы сделали за эти два года. А треть все равно осталась неоплаченной, хотя мы и собрали много денег. Краудфандингом мы воспользовались один раз, и хватит. Второй раз просить у людей неудобно. Я крайне благодарен всем.
– Когда вы ездите с гастролями, часто возникает ощущение: «О, это мой город, здесь я смог бы жить»?
– У меня такое ощущение по отношению ко всему миру. Я себя везде прекрасно чувствую. И живу везде. Этот мир ведь Господь сотворил, плохого здесь быть не может!
– Появились первые кадры нового фильма Кирилла Серебренникова о Викторе Цое «Лето». Поклонники возмутились, что исполнитель главной роли не похож на Цоя. На ваш взгляд, актер должен внешне походить на человека, которого играет?
– Думаю, это личное дело каждого, и любой кинорежиссер вправе делать абсолютно все, что хочет. Это его творение. Другое дело, что если придет какой-нибудь режиссер и будет снимать фильм про Бориса Гребенщикова, я лично ему уши надеру. Потому что не надо использовать мое имя. Я однажды читал про себя сценарий – чудовищная халява!
– Вы недавно высказались, что музыканты существуют ради денег и славы. Но к вам же это не относится?
– Я не мог такое сказать. Я говорил, что Элвису Пресли нечего сказать. Я спрашивал у журналиста: «Что хотел сказать Элвис?». Да ничего он не хотел сказать… Он хотел обниматься с девушками, иметь миллион долларов, и чтобы его все обожали и носили на руках. И всем этого хочется. Римскому-Корсакову, даже Глинке этого хотелось.
– И вам тоже хочется миллион долларов?
– Я думаю, взял бы 250 миллионов. Тогда следующие пару лет со звукозаписью у нас не было бы проблем.
Борис Борисович Гребенщиков
Родился в Ленинграде 27 ноября 1953 года в семье инженера и юриста.
Окончил в 1974 году ЛГУ имени Жданова, факультет прикладной математики.
Основал в 1972 году группу «Аквариум» вместе с несколькими единомышленниками. В апреле 1980 года, после выступления на рок-фестивале в Тбилиси, был исключен из комсомола, уволен с работы в Ленинградском НИИ социологии. Группу официально запретили. В 1981 году «Аквариум» стал членом Ленинградского рок-клуба.
Работает на радио с 2005 года, ведет программу «Аэростат» на «Радио России».
Снимался и писал музыку для кино: «Асса», «Танец Дели», «Рок», 2Черная роза – эмблема печали, красная роза – эмблема любви».
Признание. Премия «Триумф», премия «Люди нашего города», Царскосельская художественная премия.
Семья. Дочь Алиса Гребенщикова (от Натальи Козловской), актриса; внук Алексей Дондурян, сын Алисы; сын Глеб Гребенщиков (от Людмилы Шурыгиной), музыкант; внучка Алиса, дочка Глеба; пасынок Марк Титов (сын третьей супруги Ирины Титовой), музыкант; Василиса Гребенщикова (в одних источниках говорится, что это дочка БГ от Ирины Титовой, в других – что это приемная дочка БГ) – художник; супруга Ирина Титова (с 1989 года).