Житель Германии судится с экс-женой за право видеться с живущей на Урале маленькой дочкой

Международным скандалом рискует закончиться суд в небольшом свердловском городе Заречный, где 37-летний житель Германии Вильхельм Ойген пытается отстоять право видеться со своей 7-летней дочерью Машей (имя изменено) у бывшей жены — 34-летней местной жительницы Кристины (имя изменено — прим. Znak.com). По словам Ойгена, его экс-супруга обманом вывезла дочку в Россию, поселила со своей мамой (бабушкой Маши), а сама живет в другом городе, при этом настраивает ребенка против отца. Znak.com узнал подробности сложной истории.

Счастливый брак

Вильхельм Ойген родился в Киргизии, в Германию он иммигрировал с родителями еще в детстве. Со своей будущей супругой он познакомился там в 2008 году. Кристина окончила в Екатеринбурге УГТУ-УПИ и потом по обмену училась в ФРГ. Полтора года они жили в гражданском браке в городке Фридрихсхафен на юге Германии. Кристина к этому моменту пошла получать еще одно образование, учебу оплачивал будущий супруг. В 2010 году Ойген и Кристина поженились на берегу Боденского озера.

«Вы себе не представляете, как я ее любил. Бешено ее любил. Многие мне говорили, что ты для нее лишь трамплин, лишь способ закрепиться в Германии, но я не хотел в это верить. Я писал ей стихи. У нее была возможность не работать, я купил ей машину. Оформил поручительство, открыл на нее счет, чтобы она смогла получить вид на жительство. Она училась, я оплачивал ее учебу, содержал ее», — рассказывает Znak.com бывший супруг. Сам Ойген работает программистом и оператором станков на местной фабрике. По его словам, он не настаивал, чтобы Кристина работала, так как уровень его зарплаты позволяет без труда содержать семью с тремя детьми.

Первые проблемы в семье начались в 2010 году после рождения дочери Маши. По словам Ойгена, после рождения ребенка у жены начали случаться нервные срывы. Кристина очень хотела вернуться к учебе, впоследствии выйти работу, и в итоге просила мужа отправить дочь к ее родителям в Заречный. Когда дочке исполнилось полтора года, ее отправили на Урал. «Первое время теща и тесть показывали дочку по Skype. Потом звонки все реже и реже. Постоянно говорили, что она спит или кушает, или гуляет», — рассказывает Ойген.

В итоге ребенок пробыл в России 1 год и 4 месяца. Кристина к тому моменту закончила учебу и вышла на работу в миграционную службу администрации Боденского округа. «Я очень скучал по дочке. И в итоге сказал, что еду за ней. Дождался отпуска и полетел. Жена в последний момент отказалась ехать, сказала, что у нее проблемы на работе, и не полетела, у нас с этим строго. Она сама отвезла меня в аэропорт, поцеловала на прощание. Ничего не предвещало беды», — рассказывает немец.

Первый суд

Сначала мужчина полетел в Красноярск к другу. Оттуда он намеревался полететь за дочерью ну Урал, а затем вернуться в Германию. «Когда я был у друга, мне пришло смс от жены: „Развожусь, если хочешь наберу“. Я просто был в дичайшем шоке, не мог разговаривать, для меня вызывали скорую два раза — сердце прихватило. После этого она сообщила, что в ближайшие дни будет суд с разводом. Я срочно вылетел домой», — говорит Ойген.

Немецкий суд дал супругам год, чтобы они приняли окончательное решение о разводе. Также суд потребовал вернуть ребенка в Германию. Супруги стали жить отдельно, дочка осталась с матерью. Машу устроили в детский сад.

Со временем Кристина и Ойген примирились, стали вновь жить вместе и воспитывать Машу.

Возвращение на историческую родину

После года работы местная миграционная служба не продлила с Кристиной контракт на работу. Девушка очень скучала без общения. По словам Ойгена, в Германии у нее не было близких друзей, с его родственниками она общаться не стремилась. Кроме того, из-за частых проблем со здоровьем Маши жена стала предлагать Ойгену переехать жить в Россию, чтобы быть ближе к ее родителям. После долгих уговоров он согласился, так как нашел интересное предложение по специальности на одном из екатеринбургских заводов. Однако поставил условие, что семья будет мигрировать в Россию по государственной программе добровольного переселения соотечественников.

В 2016 году семья оформила все необходимые документы и получила одно на троих свидетельство на переселение. Весной 2016 года на помощь приехала теща, она забрала Машу и увезла ее в Заречный. В конце апреля в Россию улетела и Кристина.

К этому моменту супруги продали практически все имущество, кроме машины Ойгена, так как на ней он намеревался поехать в Россию. «Деньги от продажи мы переводили не на свой счет, а на счет ее мамы. В общей сложности перевели 12-13 тыс. евро. Сейчас я понимаю, что поступил как дурак. Но я верил ей, не было никакого намека, что мы расстаемся. Когда в мае я вез ее на самолет в Россию, она прижималась ко мне и обнимала», — рассказывает Ойген.

Он остался в Германии, так как срок его контракта истекал только в сентябре 2016 года. Кристина устроилась на работу в Екатеринбурге, а дочь, по словам Ойгена, жила у бабушки в Заречном. «После зарплаты я всегда пересылал деньги Кристине. Было общение, мне показывали дочь, я с ней разговаривал, и Кристина звонила. Но постепенно контакты стали все реже и реже. Когда она сказала мне, что отдала дочь родителям, я сказал, что не буду высылать деньги, пока мне не покажут дочь. Ее перестали мне показывать в июне», — говорит немец.

Развод и судебная тяжба

В какой-то момент немец увидел профиль Кристины на сайте знакомств и понял, что между ним и супругой все кончено. После этого девушка отнесла в Кировский районный суд Екатеринбурга заявление о расторжении брака. С согласия Ойгена суд за две минуты их развел.

Уже год Ойген добивается права проводить с дочерью один месяц в году на территории Германии, а также два раза в неделю разговаривать с ней по Skype или Viber. Кристина выдвинула собственные требования: алименты на дочь. Она также хочет ограничить отца редкими встречами с ребенком в ее присутствии либо присутствии ее матери. Сейчас иски обоих родителей объединены, их рассматривает Заречный городской суд.

Адвокат Вильхельма Ойгена Станислав Медведев отмечает, что он и его клиент предлагали матери девочки мировое соглашение, согласно которому отцу разрешалось бы проводить раз в год с дочерью месяц на территории России без права вывоза ее за границу. «Он брал бы отпуск и проводил его с дочерью, например в Ессентуках. Но мать девочки не пошла на это. Она выдвинула свои условия: что отец должен ежемесячно платить алименты в размере 400 евро и может гулять с ребенком, грубо говоря, вокруг дома и только под присмотром бабушки или матери ребенка», — рассказывает адвокат.

7 сентября 2017 года судья Заречного городского суда Юлия Букатина, рассмотрев ходатайство Вильхельма Ойгена, постановила, что пока решение по искам родителей не принято, отец имеет право дважды в неделю — в среду и воскресенье — по полчаса с 20:00 до 20:30 говорить с Машей по Skype. Суд также предупредил мать девочки, что в соответствии с пунктом 3 статьи и 66 Семейного кодекса РФ при невыполнении решения суда в соответствии с пунктом 3 статьи и 66 Семейного кодекса РФ при невыполнении решения суда дочь может быть передана на воспитание отцу.

После этого началось общение с дочкой. Однако Ойген уверен, что бывшая жена и теща настраивают ребенка против него. «С начала у меня были разговоры по Skype. Но в последние несколько раз Машенька сама тихо говорит „я не хочу…“ и кладет трубку. Я уверен, что ее настраивают против меня. Я же слышу, что над ней стоят, давят на нее», — печально рассказывает отец.

В итоге он попросил суд провести комплексную судебную психолого-психиатрическую экспертизу, чтобы понять, в каком состоянии находится Маша и почему в последнее время она настроена против отца. Данная экспертиза, в которой участвовали оба родителя и девочка, проводилась специалистами Свердловской областной клинической психиатрической больницы.

Отец несколько раз предпринимал попытки увидеться с дочерью: приходил в садик, домой к теще и даже обращался в опеку. Ойген уверен, что Маша на постоянной основе проживает у бабушки, а мать при этом живет отдельно, в Екатеринбурге. Он обращался в опеку, чтобы они зафиксировали данный факт. Однако проверки опеки показали, что мать проживает вместе с дочкой в Заречном.

«В октябре 2016 года я прилетел тайком сюда и пошел в дочке в детский сад. Встал у входа, специально посмотреть, узнает меня дочь или нет. Он узнала меня, бросилась ко мне, мы обнялись, у меня слезы. Она меня по голове гладит. Тут теща приходит и начинает меня прямо с ребенком на руках выталкивать. Я говорю: „Что вы делаете?“ В итоге воспитательница попросила меня больше туда не приходить и взяла с меня слово», — рассказывает Ойген.

В этом году он также пришел в детский сад. «Я пришел в садик. Воспитатели и заведующая пытались меня вытолкать. Но это же незаконно — никакого приказа о лишении меня родительских прав нет. Они, и заведующая и воспитательницы, начали мне говорить, что у вас, дескать, постоянно в Европе какие-то ужасы: детей отбирают, права ущемляют и все такое. Я говорю, вы хоть понимаете, о чем говорите? Хоть раз бывали за границей, тем более в Западной Европе?» — негодует Ойген. Он рассказывает, что дочь сначала его сторонилась, а потом обняла, начала играть в снежки.

Для себя Ойген решил, что больше никогда не женится и больше не будет заводить детей: «Я больше не смогу пережить такого предательства. Корвалола выпьешь и думаешь, вот, блин, как так… Был папа, а стал никем. Очень скучаю по Маше».

Znak.com хотел представить в материале позицию матери девочки. Корреспондент нашей интернет-газеты попытался взять у нее комментарий, но Кристина не стала беседовать с ним ни по телефону, ни в социальных сетях. Наверняка у матери ребенка есть свои аргументы в данной истории. Мы всегда готовы озвучить ее версию происходящего.