Почему местечковых «наци» пугает превращение Украины в Финляндию?
Украинские националисты с тревогой рассуждают о перспективах «финляндизации», называя ее важнейшей экзистенциальной угрозой.
«Страшная судьба Финляндии пугает каждого настоящего патриота Украины. А вот судьба Сомали удивительным образом не пугает здесь никого», — с иронией пишет об этом киевский журналист Вячеслав Чечило.
Попытки испугать украинцев опытом Финляндии действительно комичны — учитывая, что финские бизнесмены завозят сейчас к себе в страну украинских трудовых мигрантов, а сама Финляндия служит в Украине эталоном процветающего государства с высоким уровнем гражданских прав и свобод.
Между тем, именно «финляндизация» принесла в Суоми мир вместе с демократией, обеспечивая ей успешное экономическое развитие. Хотя эта страна была свободной далеко не всегда. После гражданской войны 1918 года в ней задавали тон парамилитарные формирования ультраправых, очень похожие на современные украинские добробаты. А местные националисты зачистили бывшее Великое княжество от революционных сил, получив на это карт-бланш со стороны Лондона и Парижа.
В Финляндии запретили Компартию — ее активисты были убиты, сидели в тюрьмах или уехали в Советский Союз. Финские фашисты атаковали на улицах социал-демократов, профсоюзных активистов и пацифистов.
Причем, этот террор находил поощрение со стороны власти, которая сама побаивалась влиятельных ультраправых, а зачастую конфликтовала с ними — в духе разборок Порошенко, Зеленского и «Азова».
Националисты из военизированного шюцкора исповедовали крайние формы антикоммунизма и шовинизма. Они мечтали построить Великую Финляндию за счет Ленинградской области, советской Карелии и Кольского полуострова, которые рассматривались в Хельсинки как исконно финские территории. Их позиции полностью совпадали в этом с позицией финского руководства.
Президент Финляндии Пер Эвинд Свинхувуд провозгласил лозунг: «Вернуть Карелию, рюсся прочь с Севера!». А Карл Густав Эмиль Маннергейм принес торжественную «клятву меча», обещая бороться за эти земли до конца своих дней.
Такие заявления не были голословными. Финские шюцкоровцы дважды вторгались на территорию РСФСР, спровоцировав первую и вторую советско-финские войны. Красная Армия отбила эти атаки, однако поражения не повлияли на настроения националистических финнов. Они создали так называемое Лапуаское движение — массовую организацию фашистского типа, ориентировавшуюся на идеологию чернорубашечников Бенито Муссолини, — и открыто призывали своих сограждан к крестовому походу на Ленинград и Москву.
Эта структура, которая объединила вооруженных до зубов ветеранов антибольшевистской «АТО», имела огромное влияние в финском обществе. Государственная пропаганда непрерывно рассказывала финнам о цивилизационной большевистской угрозе, обеспечивая лапуасцев новыми кадрами.
В их ряды охотно вступала крестьянская молодежь, а женское крыло фашистов, организация «Лотта Свярд», имевшая на своей эмблеме нацистскую свастику, объединяла в своих рядах около 70 тысяч финок, которые могли бы поучить радикализму Ирину Фарион и Ларису Ницой.
«Ни в одной стране пресса не ведет так систематически враждебной нам кампании, как в Финляндии. Ни в одной соседней стране не ведется такая открытая пропаганда за нападение на СССР и отторжение его территории, как в Финляндии», — отмечал нарком иностранных дел Максим Литвинов.
Тем не менее Москва неоднократно пыталась наладить с Хельсинки нормальные отношения. В 1938 году Политбюро направило в Суоми своего специального полномочного представителя — дипломата Бориса Ярцева, который предложил заключить мирное соглашение, направленное на оборону против нацистского Рейха.
Советское руководство не требовало тогда от Хельсинки никаких территориальных уступок. Однако финские элиты противились любым призывам к разрядке и диалогу.
Они видели в СССР сакрального врага, представляя Суоми в качестве «восточного бастиона европейской цивилизации». И откровенно готовились к будущему нападению на Советский Союз.
Эта позиция спровоцировала в итоге очередную советско-финскую войну, которая получила в Финляндии названием «Зимней». Однако поражение в этом кровопролитном конфликте не изменило настроения финской власти.
Новый президент Ристо Рюти распорядился подготовить пропагандистскую книгу «Жизненное пространство Финляндии», чтобы обосновать необходимость экспансионистской политики на востоке. Причем эта стратегия откровенно заимствовала идеологические концепции нацистской Германии, которая стала к тому времени главным покровителем Хельсинки.
«Если Петербург не будет больше существовать как крупный город, то Нева была бы лучшей границей на Карельском перешейке… Ленинград надо ликвидировать как крупный город», — говорил Рюти в доверительной беседе с посланником Гитлера.
И даже написал текст торжественной речи по случаю будущего падения этого советского города.
Ситуация изменилась только по итогам Второй мировой, в которой финны выступили союзниками нацистов. Дивизии Маннергейма оккупировали значительные территории Карелии и Мурманской области, устроив там десятки концлагерей, а также участвовали в преступной блокаде города на Неве.
Но после поражений вермахта настроения в Хельсинки поменялись. И в 1944 году финские власти капитулировали перед Советским Союзом, развернув свои войска против немцев.
Согласно условиям Парижского мирного договора, Финляндия выплатила компенсацию за ущерб, причиненный гражданам СССР в финских концлагерях, отказалась от претензий на Карелию, уступила район Печенги, продала небольшой участок земли в Лапландии. Но главное — финское правительство обязывалось запретить деятельность всех ультраправых организаций. И одновременно легализовало коммунистов, которые уже вскоре получили министерские должности.
Больше того, в стране запретили агрессивную антисоветскую агитацию и наказали некоторых военных преступников из числа заслуженных «добробатовцев».
Хотя еще вчера они ощущали себя неприкосновенными для закона. Наказали и Ристо Рюти — бывший президент Финляндии был осужден на десять лет тюрьмы за военные преступления и подготовку уничтожения Ленинграда. Однако через несколько лет его помиловали — как считается, с негласного разрешения советского руководства.
В 1948 году был заключен Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между СССР и Финляндией. Этот документ закрепил нейтральный статус скандинавского государства. Москва гарантировала невмешательство во внутренние дела финнов. А Хельсинки, в свою очередь, отказывался от любых внешнеполитических союзов, которые несли бы угрозу для его восточных соседей.
Историческое соглашение превратило агрессивное националистическое государство в мирную демилитаризованную страну с полным плюрализмом политических мнений. Финляндия получила особые условия для торговли с Советским Союзом, закупая у него сырье и продавая взамен собственные товары. А это серьезно поспособствовало росту финской промышленности и увеличило объемы внешней торговли.
Новый внешнеполитический курс Суоми получил название Линия Паасикиви — Кекконена — по имени финских президентов, наладивших дружественные отношения с СССР.
По иронии судьбы оба этих политика имели репутацию ярых националистов, которые годами призывали к священной борьбе с Москвой. Юхо Кусти Паасикиви должен был зачитать ту самую речь, написанную военным преступником Рюти в ожидании падения Ленинграда. А Урхо Калева Кекконен воевал в шюцкоровском добробате и лично участвовал в расстреле красногвардейцев. Однако это не помешало им отстаивать прагматичную политику сосуществования с бывшими политическими и идеологическими врагами.
Естественно, такое положение дел не устраивало США и НАТО. Именно американские политики ввели в оборот неодобрительное понятие «финляндизация», приравнивая этот процесс к капитуляции перед «диктатом Кремля». Хотя в Вашингтоне признавали, что дружественные советско-финские отношения прежде всего выгодны для северной страны, которая закрепила за собой авторитетный статус посредника в сношениях между представителями западного и восточного блока.
«Финляндия смогла сохранить свою независимость; тем не менее, будь СССР жизненно в этом заинтересован, нет сомнения, что финская независимость была бы уничтожена. Финляндия вышла из войны с пониманием этого факта и намерением создать новые и конструктивные отношения с СССР», — констатировало специальное исследование, подготовленное Библиотекой Конгресса США.
Конечно, в этой ситуации не стоит проводить параллелей с постмайдановской Украиной — хотя бы потому, что исторический контекст середины прошлого века серьезно отличается от современных реалий.
Однако «финляндизация» по праву рассматривается в качестве примера мирной денацификации государства, в чем сходятся между собой практически все эксперты.
Десятилетия тотальной националистической пропаганды и разжигания ненависти против «рюсся» не помешали политическому повороту в сторону демократии — причем проводниками этой добрососедской политики стали бывшие финские ястребы. И эта стратегия привела Финляндию к значительному успеху.
Андрей Манчук