Григорий Явлинский — о том, зачем он выдвинулся в президенты и что будет с Россией через 6 лет

Лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский — политик ельцинской эпохи. В последний раз он принимал участие в выборах президента в 2000 году, когда впервые выдвигался Владимир Путин, и занял третье место. В 2012 году его не зарегистрировали на выборах, забраковав 23% собранных за выдвижение подписей. В 2018 году он решил снова выдвинуться в президенты и сегодня прилетел в Екатеринбург, чтобы презентовать свою программу. Znak.com поговорил с Григорием Явлинским о том, зачем он принял это решение, почему на выборы не выдвинулся молодой политик и что случится с Россией в ближайшие 6 лет.

— Вы опытный политик, вы участвовали еще в событиях 90-х, когда на политическом поле была конкуренция. Зачем вам принимать участие в выборах президента 2018 года, когда, как мы все понимаем, результат предрешен?

— Та политика, которая сегодня в России реализуется Владимиром Путиным, ведет в тупик, ведет страну к обрыву во всех смыслах. Никакого другого способа повлиять на эту политику, кроме того, чтобы требовать изменений, заявлять об этом максимально громко и открыто, просто не существует. Выборы, конечно, ничего общего с настоящими выборами не имеют, это все знают, но никакой другой легальной процедуры, чтобы привлечь внимание людей и показать, что есть много людей в России, которые против этой политики, просто нет. Все остальные способы связаны с насилием, кровью, нелегальной деятельностью, а она приведет к обратному результату. Но показать, что мы против этой деятельности, недостаточно, это почти ничего не значит. Нужно показать, за что мы, показать альтернативу. Сказать, что мы против — это как бунт. Бунт иногда бывает ярким и громким, только после него ничего не происходит. После бунта происходит откат, как это было в 2011–2012 годах. Поэтому я [выдвигаюсь] для того, чтобы предъявить стране другой путь, альтернативу, другое направление развития.

— Почему вы решили выдвинуться сами, а не выдвинули от «Яблока» какого-то молодого политика, например Дмитрия Гудкова?

— У него еще все впереди. Если молодые люди выдержат русскую политику ближайших 5–6 лет, то добьются очень многого.

— А что будет в ближайшие 5–6 лет?

— Будет тяжело. Пройдет чемпионат мира по футболу, а после него наступит реакция. Продолжится лишение свободы, самостоятельности, творчества, подавление инициативы.

— Вы уверены, что вас зарегистрируют на выборах?

— Нет. В 2012 году, например, меня не зарегистрировали.

— Если все же зарегистрируют, вам не кажется, что вы тогда будете участвовать в легитимизации карнавала?

— Все знают, что это карнавал. Ничье участие это не изменит. После того что случилось с Украиной, после истории с Олимпийским комитетом, вопрос о легитимизации закрыт навсегда для этой власти. Америка утверждает, что Путин повлиял на выборы в США, Британия — что Путин повлиял так, что произошел Брекзит, Испания считает, что Путин едва ли не придумал Каталонию. Если он так может влиять на мировые выборы, о чем можно говорить внутри России. Кто здесь может какие выборы вести. Дело не в выборах, а в том, что это немножко дает шанс на громкое, внятное, насколько я в состоянии, формулирование позиции. И не просто повторение слов, а раскрытие содержания альтернативы.

— Для вас это последние выборы президента?

— В России каждый день может быть последним политически. Я последний раз участвовал в выборах 18 лет назад. Мне трудно представить, что будет в 2024 году, куда Россия отправится. Ведь кто мог предполагать, что Россия начнет войну с Украиной? Что будут десятки тысяч жертв на Донбассе?

— Вы себе представляете, чем будете заниматься, после того как Владимир Путин выиграет на выборах в марте?

— Тем же, чем и всегда. Я буду работать. Есть серьезные темы для исследований. Например, несколько месяцев назад я издавал статью «Потеря будущего» в журнале «Полис». Это работа посвящена мировой проблематике, что мир потерял будущее. В связи с этим кризис и огромное количество мигрантов в Европе, Дональд Трамп — в Америке, нескончаемый конфликт на Ближнем Востоке. Все это требует серьезного внимания.

Партии «Яблоко» больше 25 лет, она будет жить и работать дальше. В партию приходит много новых людей, в том числе в Екатеринбурге. У нас появляются новые сторонники, для нас это важно. Это направление, связанное с тем, чтобы создать в России современную политическую систему, современное государство. Тем более что сейчас возникают большие опасности, связанные с посягательством на Конституцию, возможными предложениями переделать Конституцию, сделать ее такой, что она не позволит России двигаться вперед вообще.

— После выдвижения Владимира Путина вы сказали, что можете пройти с ним во второй тур. Вы действительно так считаете?

— Считать так трудно, потому что у него 146%. Но ситуация настолько нестабильна, что может случиться что угодно. Например, в Гагаринском районе Москвы, где голосовал Путин, «Яблоко» получило 12 мандатов из 12. Мы в 4 раза опередили «Единую Россию». Кто мог такое предложить, например, полгода назад? Сейчас там уже всех уволили за это. Сейчас никто не связывает деятельность Путина с Олимпиадой, хотя все это понимают. По-разному разворачиваются события.

— Когда-то в партии «Яблоко» был Алексей Навальный. Вы не жалеете, что он покинул партию, что сейчас не представляет «Яблоко» на оппозиционном поле?

— Он не покинул партию, мы его настойчиво попросили покинуть ее. У него другое политическое направление, он пытается выстроить другую политическую линию. Пусть попробует.

— Но вы не считаете, что в этой ситуации оппозиции лучше объединиться вокруг одного человека?

— Было бы хорошо.

— Вокруг вас?

— Да.

— Каждый оппозиционер так считает, это приводит к тому, что мы имеем.

— Надо смотреть на ситуацию, как она реально складывается. Если бы меня не допустили к выборам, а был бы кандидат, которому я доверяю, тогда можно…

— Если вас не допустят, вы поддержите кого-то из кандидатов?

— Кого? Я не знаю, кого допустят.

— Например, Ксению Собчак?

— Я не знаю, допустят ее или нет. Если допустят, тогда и изучим. Возможно, ее допустят, возможно, меня допустят, возможно, нас обоих, а возможно, никого из нас. Что сейчас говорить об этом. Это как муниципальный фильтр для Ройзмана.

— Сейчас сотрудничество «Яблока» и Евгения Ройзмана продолжается?

— Да, Ройзман является нашим союзником.

— Он будет участвовать в работе свердловского отделения партии?

— Если захочет.

— Недавно в свердловском отделении «Яблока» был избран новый председатель, но Евгений Ройзман в этом процессе никак не участвовал.

— Он сейчас мэр. Когда у него закончится срок и если он примет решение участвовать в политике и ему интересно работать вместе с «Яблоком», мы с удовольствием будем с ним сотрудничать. Мы его уважаем, считаем его очень интересным федеральным политиком, очень особым, уникальным.

— Вы готовы будете предоставить ему площадку для выдвижения?

— Мы не площадка. Мы готовы быть союзниками и вкладывать все наши возможности и усилия, чтобы продвигать в политике таких людей. Это наша важная задача. У нас вообще есть цель, чтобы в ближайшие 3–4 года в «Яблоке» появилось 50 новых молодых ярких политиков. У нас целая программа для этого есть. Наша прямая задача — чтобы партия вырастила через 5 лет 50 молодых политиков.

— Вы присматриваете себе преемника, который бы заменил вас на следующих выборах президента от «Яблока»?

— Съезд выберет, жизнь покажет. Я не знаю, как все будет устроено. Россия находится недалеко от серьезного обрыва. Если она будет продолжать движение в этом направлении, то события могут развернуться в любую сторону.