Павел Фельгенгауэр: руководство России готовится к большой войне, которую проиграет

В послании Федеральному собранию Владимир Путин проанонсировал широкую программу борьбы с бедностью и социальной помощи семьям с детьми, неимущим, тяжело больным, инвалидам, пенсионерам. Комментируя социальные инициативы государства, известный экономист Евгений Гонтмахер в интервью Znak.com подчеркнул, что бедность невозможно одолеть без изменения внешнеполитического курса. «Пока внешнеполитическая напряженность не ослабнет, мы не увидим ни реформ, ни инвестиций — как отечественных, так и зарубежных», — высказался Гонтмахер. Однако финал послания, когда Путин пригрозил США и их «сателлитам» гиперзвуковыми ракетами и лазерными установками, скорее говорит о неизменности внешней политики Кремля.

Военный аналитик и обозреватель Павел Фельгенгауэр не исключает, что Москва готова к войне с любым противником. Но больше — психологически, чем технически.

«Противник — все человечество, наиболее вероятный конфликт — с Украиной»

— Если в 2017 году на статью «национальная оборона» в федеральном бюджете выделили 2,85 трлн рублей, то в этом — более 2,9 трлн. С учетом инфляции бюджетные расходы на оборону если и не растут, то остаются примерно на одном уровне. Для сравнения: совокупные расходы на образование и здравоохранение почти вдвое меньше. Российской Федерации всерьез кто-то угрожает или есть вероятность, что будет угрожать впоследствии?

— На самом деле военный бюджет больше. В перечисленных вами цифрах отражена лишь его часть. У Роскосмоса и Росатома отдельные бюджеты, и они в значительной части тоже военные. Министр финансов Антон Силуанов в свое время говорил, что у нас около трети федерального бюджета уходит на оборону и безопасность. Это в районе 4-5% ВВП. Если сравнивать с другими странами, то доля военных расходов в нашем ВВП больше раза в два, чем в США, в 3-4 раза, чем в европейских странах. При этом у нас есть еще и секретная часть бюджета.

Российский оборонный бюджет помещается всего на четыре страницы A4. То есть, по сути, он абсолютно засекречен. Поэтому рассуждать о нем можно только в каких-то общих терминах. Но одно можно сказать точно: сегодня милитаризация бюджета ненамного меньше, чем в Советском Союзе. В свое время такая милитаризация погубила Советский Союз, а сегодня она тянет вниз Российскую Федерацию. Долгосрочно поддерживать непомерные военные расходы страна не может в принципе. Это несовместимо с экономическим и социальным развитием, поскольку деньги, уходящие на оборону, это мертвые деньги. Они ничего не приносят, никакой пользы, никаких услуг и материальных ценностей.

— А с точки зрения международного положения России такие расходы на оборону и безопасность оправданы?

— Согласно плану обороны Российской Федерации, а это основной военный стратегический документ в стране, такие расходы оправданы. Правда, этот план абсолютно засекречен грифом «особая важность». Известно, что 30 января 2013 года министр обороны Сергей Шойгу и начальник генштаба Валерий Герасимов представили Путину документ, согласованный со множеством ведомств. И если на сайте kremlin.ru сделать запрос «план обороны», то можно найти отчет об этой встрече. Больше про этот документ практически ничего не известно — только то, что он существует.

Однако можно попытаться догадаться, что в нем. Например, по тому, что говорил тот же Герасимов на заседании у Путина в Москве в феврале 2013 года. Он объяснял, что угроза войны нарастает, особенно актуальной она будет в 20-е годы. Вероятно, концепция плана обороны исходит из того, что на Россию нападут со всех сторон. Поэтому нужно строить оборону по всему периметру страны, повышать боеготовность и мобилизовывать силы для большой региональной войны.

На брифинге в сентябре прошлого года Герасимов заявил, что в России уже 126 постоянно боеготовых тактических батальонных групп. Это то, что придумали по ходу чеченских войн, и то, чем Россия воюет. Это тоже свидетельствует, что руководство страны готовится к войне.

— Кто рассматривается как наиболее вероятный противник?

— Противником рассматривается все человечество. За вычетом, наверное, Армении, Казахстана и Белоруссии. Дивизии размещаются на Чукотке, несколько дивизий — на Курильских островах, на Земле Франца Иосифа, 40 с лишним баз — в Арктике. Финны, шведы, поляки, американцы — все могут напасть с точки зрения плана обороны, идет подготовка войны со всеми сразу. В принципе, это нормально для любой военной машины — исходить из наихудшего возможного варианта. Чем больше врагов, тем больше денег можно оторвать. Такую же оборону строил Советский Союз, он тоже собирался воевать сразу со всем человечеством.

— Как вам представляется: перспектива войны реальна?

— Это как в анекдоте про блондинку и динозавра. Блондинку спрашивают: какова вероятность, что ты встретишь на улице динозавра? Она отвечает: либо встречу, либо нет. Тут такая же ситуация: 50 на 50. Хотя мы видим, что Россия уже принимает участие в военном конфликте в Сирии.

— Восточноевропейские политики и военные, прежде всего, в Прибалтике, Польше, постоянно говорят об угрозе вторжения России, особенно после того, как в 2015 году наша страна приостановила участие в Договоре об обычных вооруженных силах в Европе. Большая сухопутная война в Европе с участием России — тоже реальная возможная перспектива?

— Вероятность есть. Анекдот про блондинку и динозавра я вам уже рассказал. Не то что в Кремле кто-то планирует подобное. В советское время существовал план наступления через Рейн к Ламаншу, это считалось превентивной мерой. Сегодня такой превентивной мерой может считаться оккупация Прибалтики и Польши, чтобы не допустить размещения там американских баз. Конфронтация с Прибалтикой или Польшей может начаться в любой момент, например, если произойдет столкновение двух самолетов, например, российского и польского. Это может привести к региональной войне.

А наиболее вероятный конфликт — с Украиной. Вхождение Украины в НАТО и в Евросоюз для России абсолютно неприемлемо. У нас, конечно, будут надеяться, что на президентских выборах там придут к власти новые люди, с которыми удастся о чем-то договориться. Но если все-таки не удастся, то Россия вполне готова к ведению большой войны с Украиной.

Вне европейского континента возможно столкновение с Израилем. Россия вроде бы не собирается воевать с Израилем, и они с нами тоже. Но поскольку мы поддерживаем Асада, а он связан с Ираном, который находится в конфликте с Израилем, то Россия может быть втянута в этот конфликт. Если в этом клубке проблем вспыхнет какая-то военная заварушка, российские специалисты могут пострадать. Мы уже наблюдали похожую ситуацию (когда Израиль нанес удары по целям в Сирии — прим. ред.). Тогда многие политики в Москве требовали нанести по Израилю ракетный удар. Естественно, если подобное произойдет, то Израиль не заставит себя долго ждать и нанесет ответный ракетный удар. И если захочет, то может ракету и в Москву направить, в том числе и ядерную, у него есть такие возможности. От подобных стычек никто не застрахован. Но я все же надеюсь, что до такого не дойдет.

«В научно-техническом плане Россия — отсталая страна, чем дальше — тем больше»

— В прошлогоднем послании Федеральному собранию Владимир Путин с удовольствием перечислил и показал новейшие, неуязвимые виды российских вооружений: стратегический ракетный комплекс «Авангард», межконтинентальные баллистические ракеты «Сармат» и «Воевода», крылатую ракету с «малогабаритной ядерной сверхмощной установкой», высокоточный гиперзвуковой авиационно-ракетный комплекс «Кинжал», беспилотные глубоководные ядерные аппараты, лазерное оружие. На этот раз Путин вновь «потрясал оружием». На каком уровне находятся эти разработки — в виде опытных образцов или серийной продукции? Поставляются ли они в Вооруженные Силы?

— «Сармат» — это аналог ракет, разработанных в начале 70-х годов прошлого века. Он нужен, чтобы заменить Р-36М (не имеющий аналогов советский ракетный комплекс, оснащенный мощнейшей межконтинентальной баллистической ракетой, в классификации НАТО проходит как «Сатана» — прим. ред.). Гарантийный срок советских ракет выходит, поэтому их нужно заменить аналогами. Но все это старые разработки полувековой давности. Над ними начали работать еще в 60-е, интенсивно работали в 80-е. Горбачев тогда говорил, что это ассиметричные меры на Стратегическую оборонную инициативу США. Потом над этим кое-как работали в 90-е: денег-то было мало. Военно-технического смысла в этом практически нет. Но сейчас, в нулевые, это представили как передовые разработки, которые почти доведены до ума. Нужно еще выделить круглую сумму, и они, наконец, заработают, и тогда Россия вырвется на первое место в гонке вооружений.

Почему у Путина это вызвало такой восторг? Я думаю, он не очень во всем этом разбирается. Просто ему это нравится, поэтому он с удовольствием демонстрирует все эти ракеты. В действительности, поскольку все это старые и известные на Западе вещи, эффект психологического воздействия оказался нулевым. А так как использовать их никто на самом деле не собирается (они ведь не для реальной войны, а для запугивания), то получилась какая-то незадача. Путин явно обижается на то, что он все это рассказал и показал, а люди всерьез не воспринимают. Министерство обороны его успокаивает: мол, Запад специально принижает значение наших замечательных вооружений, а вместе с ним подрывной работой занимаются и разные российские СМИ, развенчивают восторг и страх перед этими wunderwaffe (с нем. «чудо-оружие» - прим. ред.). Одним словом, лучше и надежнее уже имеющиеся вооружения, призванные сдерживать войну. Так что огород городить особого смысла не было.

— Часто встречающееся экспертное мнение: XXI-й — век не только ракетных и беспилотных, но и морских вооружений — авианосцев, подлодок и так далее. Если так, то резонно спросить: в каком состоянии находятся наши Военно-морские силы?

— За последние годы боеспособность ВМС повысилась. Строят новые корабли, правда, очень маленькие — сторожевики водоизмещением 800 тонн. На них ставят крылатые ракеты, в том числе с ядерными боеголовками. Но все равно по боевым возможностям они раз в 10 уступают гигантскому эсминцу. Поскольку они маленькие, боезапас ракет всего 8 штук, а у американского эсминца — 50-80 штук. Дальность плавания и автономность у российских корветов невысокая. Этот москитный флот строят не потому, что так хотят, а потому что так вышло.

У нас проблемы даже с фрегатами (конвойные корабли для борьбы с воздушным и подводным противником — прим. ред.). Сейчас два фрегата пойдут в Индию. Их построили для Черноморского флота, но достроить не получается, потому что нет двигателей. Двигатели делают на Украине, в Николаеве, но украинцы их нам не продают. Поэтому приходится продавать фрегаты Индии, без двигателей. Индусы покупают двигатели у украинцев отдельно. У нас в Рыбинске пытаются делать турбинные двигатели для таких фрегатов, но пока — проблемы.

— Что можно сказать об обычных, неядерных российских видах вооружения? Насколько они эффективны с точки зрения, с одной стороны, «убойности», с другой — экономичности в производстве и эксплуатации? Насколько активно комплектуется ими российская армия?

— У нас вообще большие проблемы с различными технологиями. В научно-техническом плане Россия — отсталая страна. Это отставание от передовых западных стран и даже от Китая нарастает, и чем дальше — тем больше.

Например, истребители у нас летают без радаров с активной фазированной решеткой, потому что сделать ее у нас не получается. Мы до сих пор ставим радары с пассивной решеткой, а это уровень 80-х годов. Поэтому российские истребители хуже израильских, французских, американских: там везде стоят радары с активной решеткой.

У нас нет ударных беспилотников. Единственный более-менее перспективный беспилотник, «Форпост», сделан по израильской технологии и с израильскими комплектующими. Делать свои пока не удается.

Радарных спутников-разведчиков тоже нет. Хотели купить на Западе, но из-за истории с Крымом не получилось. Над собственными аналогами бьемся до сих пор. По плану такой спутник должен был полететь в этом году, но запуск опять отложен.

Одним словом, отставание нарастает, в том числе потому, что страна попала в изоляцию, а у самих разработать современные технологии не получается. И это серьезная проблема. Мы-то рассчитывали, что по программе перевооружения многое закупим на Западе, за нефтедоллары, и уж тогда-то покажем им кузькину мать. Но из-за Крыма этот путь нам закрыт. И как теперь быть? Воровать? Можем. Но вот скопировать уже не можем. Советские специалисты могли копировать, а нынешние не в состоянии.

Правда, это не значит, что наши вооружения неспособны кого-то убить. Очень даже способны. Воевать с каким-нибудь ИГИЛ, боевики которого ездят на «Тойотах» с пулеметом, вполне пойдет. Даже с Украиной или Грузией — можно. Но с Израилем или США уже лучше не связываться. Самим дороже обойдется.

— Показательна ситуация с танком Т-14 «Армата». В этом году российская армия должна получить первую серию этих танков, лишь дюжину. Вице-премьер Юрий Борисов прямо заявил, что Вооруженные Силы не стремятся массово закупать Т-14 из-за их дороговизны. А ведь сколько разговоров было об этом танке как авангарде российского ВПК.

— Эта «Армата» никому и даром не нужна. Она нужна только «Уралвагонзаводу», чтобы продать ее подороже. И для этого используются все лоббистские возможности. На самом деле «Армата» — это некий концепт-кар, который можно показать на выставке, на параде и так далее. Но воевать на нем нельзя, это невозможно и бессмысленно. Современный танк должен быть таким, чтобы его экипаж мог жить в нем неделями. В зоне боевых действий вылезать из танка вообще не рекомендуется. «Армата» же сделана так, что долго находиться в ней невозможно. Там экипаж ощущает себя сардиной в консервной банке. Сложно провести в таком состоянии несколько недель. Экипаж вообще надо размещать сзади, а впереди — двигатель. В «Армате» — наоборот. Там много и других недоработок.

Так что вопрос не столько в том, сколько стоит «Армата», а в том, что она не годится для войны, для реальных боевых действий. Военные явно недовольны этой машиной, и их сопротивление будет существенным. Поэтому я считаю, особых перспектив у этого танка нет. Лучше модернизировать Т-72Б3 и Т-80. Впрочем, я не думаю, что опыт работы над «Арматой» пройдет зря. Наверное, в дальнейшем он пригодится и на платформе этого танка можно будет сделать что-то более адаптированное к реальности.

«Вероятно, вскоре под ударом окажется весь российский ракетно-ядерный потенциал»

— Расходы США на оборону на порядок больше, чем у России. Памятуя, чем завершилось соревнование в этой сфере с Америкой для Советского Союза, Путин постоянно повторяет, что не допустит втягивания России в новую гонку вооружений, что российский ответ будет ассиметричным и эффективным. То, что мы видим, действительно не гонка вооружений?

— Летом 2017 года Путин говорил, что увеличение военного бюджета было временным. Он говорил, что не хочет, чтобы Россия попала в ту же ловушку, что и Советский Союз, то есть в гонку вооружений. Но это только слова. В реальности военная машина набирает обороты и гонка вооружений уже начинается. Причем до сих пор шла односторонняя гонка вооружений: Россия все это время полным ходом вооружалась, Америка, наоборот, разоружалась. При Обаме шло массированное разоружение, в одностороннем порядке был ликвидирован целый класс ядерного оружия.

Но этот благоприятный для нас этап закончился. Россия долго добивалась на Западе статуса врага и наконец его получила. Не только США, но и все остальные западные страны запустили программы перевооружения. Сейчас их военные бюджеты растут существенно. При этом рост военных бюджетов сочетается с увеличением санкций против России, что будет существенно мешать развитию нашей экономики. Соответственно, это будет влиять на технологическое отставание российского ВПК. В этих условиях шансов добиться каких-то прорывов нет.

— Представим, что российские расходы на оборону, ядерные и обычные вооружения заметно уменьшились. Произойдет что-то критически неприятное для страны? Кто-то станет нас шантажировать, угрожать нам, подчинит своим интересам?

— Никто ничего снижать не будет. Председатель Счетной палаты Алексей Кудрин, помощник президента Андрей Белоусов, глава Центробанка Эльвира Набиуллина пытались убедить Путина, что нужно сокращать военные расходы, а заодно мириться с Западом. Потому что без западных технологий наша экономика не будет расти вообще. Но «партия войны» оказалась серьезным противником снижения военных расходов. Она будет поддерживать конфронтацию с Западом на максимально высоком уровне, потому что ей это экономически выгодно.

Какой прогноз? С одной стороны, конфронтация с Западом будет держаться на уровне, близком к войне. С другой стороны, будут происходить прокси-войны (войны «чужими руками» — прим. ред.), как это было во времена «холодной войны» во Вьетнаме, Афганистане, Никарагуа, Эфиопии, Анголе и так далее. Сейчас прокси-войны идут в Сирии и на Донбассе. Есть вероятность эскалации и того, и другого конфликта.

— Наиболее острый конфликт в области международной безопасности — спор России и США по поводу исполнения Договора о ликвидации ракет малой и средней дальности. Основная претензия американцев — к российским ракетным комплексам «Искандер». Российская сторона обвиняет Америку в обходе ДРСМД с помощью «тренировочных» ракет Hera, беспилотных ударных комплексов Reaper и Predator, универсальной установки вертикального пуска управляемых ракет МК41, которая располагается на румынской базе ПРО в Девеселу, а вскоре появится на второй такой же базе в польском селе Редзиково. Насколько, с вашей точки зрения, адекватны взаимные упреки?

— Россия готовилась к разрыву договора давно, где-то лет десять. Наше высшее руководство говорило о необходимости ликвидации договора еще в 2007–2008 годах. Лично президент Путин говорил, какой плохой и несправедливый этот договор и что от него нужно избавляться. Но желательно, чтобы инициативу взяли на себя американцы, что лично Трамп и сделал.

Россия, спровоцировав ликвидацию договора, попытается выжать из этого все возможные выгоды. Отмена договора позволяет добиться существенного преимущества на европейском театре военных действий. Если на Украине ситуация все же обострится и начнется реальный военный конфликт, то отсутствие ДРСМД даст гарантии, что Запад и НАТО, опасаясь наших ракет, в этот конфликт не вмешаются.

В ближайшие несколько месяцев Россия развернет ракеты в сторону Запада. Как сказал Шойгу, к 2020 году все должно быть готово к массовому развертыванию. Американцы ничего развернуть не могут, потому что они не готовились к такой ситуации. Поэтому многие в Вашингтоне говорят, что Трамп, выйдя из договора, сделал подарок Путину.

Теперь Россия использует это решение в целях пропаганды: американцы ведут агрессивную политику, и мы вынуждены обороняться, так что в Америке сами виноваты. А вместе с тем у нас уже готовое военное преимущество. Но, думаю, лет через пять американцы создадут новый класс ракет, которые развернут в Европе.

— Распространенное экспертное мнение: выход России и США из двухстороннего ДРСМД приведет к положительному результату — включению в систему контроля над ядерными вооружениями Китая и других стран-членов «ядерного клуба». Но есть ли твердая уверенность, что эти страны пойдут на добровольные ограничения? Не станет ли последствием разрыва ДРСМД, напротив, усиление военного противостояния НАТО, Китая, России, Северной Кореи, Индии, Пакистана?

— Вполне может быть. Если в Европе начнется размещение американских ракет промежуточно-средней дальности нового поколения, то это не на шутку встревожит наше руководство. Эти ракеты могут оказаться достаточно революционными. Так же, как в свое время революционными были «Першинги» и «Томагавки». «Першинги» тогда так запугали политическое и военное руководство СССР, что те сидели в бункерах, зная, что их могут прихлопнуть в любой момент. У «Першинга-2» была маневрирующая самонаводящаяся боеголовка с точностью попадания от 10 метров. У нас до сих пор не получается сделать такое, у нашей самонаводящейся головки точность — от 250 метров. Неточность наших боеголовок компенсируется их мощностью. Поэтому «Авангарды» будут размещать по две штуки, каждая мощностью в две мегатонны.

Но новое поколение американских ракет сможет находить и преследовать не только фиксированные, но и движущиеся целя. Это может привести к глобальной дестабилизации. Вероятно, лет через 5-7 под ударом окажется весь российский ракетно-ядерный потенциал. Наступающая гонка вооружений не дает России никаких шансов. Кончится это печально. Удержать паритет не получится. Нет такой возможности, не только финансовой, но и технической.

В подготовке интервью принимал участие Александр Задорожный