Иван Филипов
Опубликовано: 07:20, 16 ноябрь 2018
По материалам: znak
Другие новости

Министр финансов Южного Урала — о кредитах, самозанятых и тратах на саммиты ШОС и БРИКС

Министр финансов Южного Урала — о кредитах, самозанятых и тратах на саммиты ШОС и БРИКС

В 2019 году Челябинскую область ждут большие траты на подготовку к саммитам ШОС и БРИКС, которые пройдут в регионе в 2020 году. На приведение города в современный вид в будущем году планируют потратить 20 млрд рублей, но пока у региона есть меньше половины этой суммы. Министр финансов Челябинской области Андрей Пшеницын рассказал Znak.com, где регион может взять оставшуюся часть денег, как муниципалитетам получить средства на развитие и почему нужно быть осторожным с кредитами и биткоинами.

— Андрей Вадимович, каким будет бюджет на 2019 год?

— Мы взяли за основу бюджета оптимистичный вариант прогноза социально-экономического развития региона. Он достаточно реальный и ненапряженный. Мы предполагаем рост собственных доходов на 20%. Это говорит не столько о большом росте, сколько о том, что бюджет 2018 года рассчитывался, исходя из более консервативной модели. В прошлом году был осторожный прогноз доходов, в этом — более оптимистичный. Предполагается, что в целом доходы составят 166 млрд рублей.

Сегодня большая доля поступлений идет от металлургии — порядка 23% налоговых доходов. В 2017 году, например, этот показатель составлял 17%.

Растет и сумма, которую перечисляют металлурги. На втором месте — торговля, на третьем — банки. Мы ожидаем, что этот тренд сохранится и в следующем году.

Доля социальных расходов в бюджете 2019 года традиционно составит около 70%. Она такой сложилась исторически и даже при увеличении доходов остается на этом уровне, например, из-за индексации выплаты. В этом году мы провели увеличение всех социальных выплат, которые возможно проиндексировать. Кроме того, если растут тарифы ЖКХ, то растут и льготы, связанные с ними.

— Несколько лет назад металлургия с ее валютной выручкой не дала региону провалиться во время кризиса. Сейчас эффекта от девальвации рубля у металлургов нет. С чем связан их нынешний рост?

— Думаю, что главное — это высокие цены. Идут процессы, связанные с торговыми войнами. Это способствует тому, что есть спрос на продукцию нашей металлургии. Да, на валютном рынке все стабилизировалось, но они показывают хорошие результаты по прибыли.

— Этой осенью заговорили о бюджетах развития для регионов и муниципалитетов. О чем идет речь: выделить из существующих доходов какую-то часть для больших инфраструктурных проектов или найти на эти цели дополнительные деньги?

— Сначала встал вопрос о том, что у субъектов и муниципалитетов денег хватает только на текущие расходы. Есть субъекты, где все деньги уходят на зарплату бюджетников. Где взять средства на развитие? Если обязать регионы определенную часть бюджета направлять на новые проекты, то это, на мой взгляд, неправильный подход. Если их обязать тратить на развитие, то это значит не платить зарплату? Но так нельзя. Второй вариант — это поиски дополнительных источников доходов. Здесь, как правило, просто звучат призывы к Федерации выделить больше средств.

Но есть и конкретные предложения. Например, часть налога на прибыль отдать в муниципалитеты. Этот вариант, на наш взгляд, не совсем корректен. В Челябинской области 80% этого налога формируется в Челябинске и Магнитогорске. Если мы будем часть налога отдавать муниципалитетам, то в основном деньги попадут в эти два города. И получится, что это произойдет за счет других муниципалитетов.

Тут работает принцип сообщающихся сосудов. У нас одна кубышка на всех: если часть средств перейдет в Челябинск, значит нужно сократить какие-то расходы бюджета. Вряд ли кто-то согласится, что эти сокращения нужно сделать за счет здравоохранения, образования и т. д. Единственный вариант сокращения — снижение доли помощи муниципалитетам. А такую помощь получают менее обеспеченные территории. Это предложение — не выход. Такие разговоры — это, на мой взгляд, как раз отвлечение от поиска дополнительных доходов из федерального бюджета. Все пытаются у нас внутри деньги поискать, перераспределить между субъектом и муниципалитетами. Отдали бы нам федеральную часть, которая стала бы дополнительным доходом. Пусть бы эти деньги пошли на Челябинск и Магнитку, но хотя бы не уменьшался размер финпомощи слабым муниципалитетам. Разрыв все равно увеличится, но не за счет ухудшения положения сельских территорий.

— Есть мнение, что Москва забирает все, что зарабатывается в регионах. Это справедливый тезис?

— Когда идут расчеты, сколько уходит в Федерацию и субъекты РФ, некоторые пытаются указать, что налоговая база формируется в регионах. Я эту тему обычно не комментирую. У нас есть другие поводы для критики Федерации. А эти поводы я не использую, потому что ситуация с муниципалитетами просто зеркальная. Какое объяснение дать муниципалам, которые говорят, что налоги формируются на территории, а область у них все забирает? Это ведь тот же диалог, что происходит у регионов с Федерацией. Я не могу муниципалам говорить одно, а сам потом перед Федерацией другую позицию высказывать. У нас налоги взимаются не регионом, и не муниципалитетом, а Российской Федерацией. Поэтому всегда муниципалам говорю: у вас есть представитель в Заксобрании, ткните пальцем и скажите, что сократить в бюджете для того, чтобы вам повысить помощь. И на этом разговор заканчивается.

— Но споры с федеральным минфином все же есть….

— Да, например, мы бьемся — и достаточно успешно — за порядок распределения акцизов на алкоголь. Добились, что значительная часть распределяется в зависимости от продаж, а не по принципу, на чьей территории стоит завод. Вопросы есть, и мы дискутируем. Просто так кричать: дайте нам денег, у нас мало — это не подход. Нужно аргументировать. Например, отменили налог на движимое имущество. У нас потери. Все регионы начали массировано спрашивать федеральный центр, потому что до сих пор этот вопрос по компенсации потерь не решен.

— А в ваших отношениях с муниципалитетами есть мотивация для тех, кто работает лучше коллег?

— Естественно помогать тем, кому плохо. Если ты стал хорошо работать, тебе помогают меньше. Это нормально. Хотя некоторые ждут обратного. Другое дело, если нет стимулов работать. Но вообще странно слышать от руководителя территории, что у него нет стимула хорошо работать. Тем не менее, была организована работа с резервами доходов муниципалитетов. Это различные задолженности: налоги, плата за аренду и т. д. Мы определили совместно с муниципалитетами некий объем резервов, с которым им необходимо работать, и это дополнительные деньги.

Кроме того, мы предложили такую схему: 50% резервов, которые привлекли в результате работы, остаются в муниципалитете. Суммы небольшие, но стимулируют работать с долгами.

Второй пример: когда мы рассчитываем финпомощь на выравнивание бюджетной обеспеченности, мы смотрим на налоговый потенциал территории. Если он растет больше, чем в среднем по области, то мы при расчете не учитываем этот рост. И выдаем помощь, исходя из средних областных значений, а то, что заработано сверх, остается муниципалитету. Так помощь получается больше, чем если бы в расчет брался рост территории.

— Каков уровень финансовой дисциплины территорий? Мы постоянно слышим про то, как что-то оплатили до сдачи работ или дали деньги там, где не имели на это право.

— Существует оценка качества финансового менеджмента, которую присваивает федеральный Минфин. Она складывается из показателей, в том числе и муниципальных. В 2017 году Челябинская область снова попала в число субъектов с высокой степенью качества управления региональными финансами. В этом есть и заслуга муниципалитетов. Уровень профессионализма высокий, но это не исключает эксцессов. Как правило, такие ситуации не связаны с компетентностью финансистов, в основном это выражено волей отдельных должностных лиц. Важный вопрос — наращивание долгов муниципалитетов. Мы ввели механизм согласования кредитов из банков. Смотрим на состояние муниципалитета, действительно ли он сможет эти деньги вернуть. Если территория не согласовывает привлечение заемных средств, то и финансовую помощь из областного бюджета не получает.

Введя более жесткие условия предоставления финпомощи, мы остановили бесконтрольный рост задолженности.

Этот опыт, кстати, переняла у нас и Федерация и теперь транслирует его на регионы.

Но мы не можем предварительно контролировать оплаты, которые производят муниципалитеты. Весь контроль, который осуществляет Главное контрольное управление или Контрольно-счетная палата, — это работа по факту. Поэтому и бывают случаи оплаты работы, которая еще не выполнена и т. п. Но за последние годы финансовая дисциплина повысилась.

— Иногда складывается ощущение, что у муниципалитетов есть легкость в отношении долгов, особенно, когда долги генерируют они сами.

— Это больная тема. Сейчас к долгам МУПов добавляются проблемы с поставщиками ресурсов. Не все мы можем контролировать. Мы узнаем о проблемах, только когда территория нам говорит: вот есть судебное решение, нам перешел долг за хозяйствующий субъект.

Мое мнение такое: тут речь должна идти не о финансовой дисциплине, а о мерах, связанных с законом, вплоть до привлечения к ответственности.

Наверное, в территориях есть определенная легкость, надо с ней бороться. Но все это — решения конкретных должностных лиц, и надо с ними разбираться в соответствии с законом.

— Много споров вызвали инициативы, связанные с налогом на самозанятых. В этой сфере действительно есть деньги?

— Тренд идет из Федерации. Они стараются развить такие схемы в регионах. Но думаю, тут вопрос не про деньги. Это побуждает людей к ответсветственности. Это, скорее, механизм участия граждан в управлении, чем в сборе доходов в бюджет. Какие там доходы? Сравню это с программой «Городская среда». По ней проекты получают финансирование, только если есть участие граждан небольшими деньгами или трудом. Логика именно в том, чтобы люди сами поучаствовали в этом, были вовлечены, сами разработали проект, сами проконтролировали подрядчиков и потом берегли это благоустройство. Налоги на самозанятых — это вовлечение этих людей в общественную жизнь. Если ты участвуешь деньгами, тебе не все равно.

— Регион несколько лет выходил из долговой ямы. Как сейчас обстоит ситуация с кредитами?

— Коммерческих кредитов у нас нет. И в бюджете будущего года банковские займы в качестве источников погашения дефицита не предусмотрены. Но мы никогда не исключаем возможность того, что возьмем их. Несмотря на то, что бюджет запланирован с дефицитом, его погашение мы видим за счет остатков, которые сформируются на 1 января 2019 года.

Новизна этого бюджета в том, что пока мы планируем дефицит ниже, чем могли бы, и он будет покрыт за счет остатков. Грубо говоря, часть 2019 года мы проживем на деньги 2017 и 2018 годов, которые еще не вошли в текущий бюджет.

Только надо понимать, что эти деньги не лежат где-то на счетах. Они уже использовались в 2018 году для покрытия временных кассовых разрывов, когда приходило время расходов, а ожидаемые доходы еще не поступали. Это чистая бухгалтерия. Сейчас на остатках числится почти 3 миллиарда с 2017 года, и порядка 2 миллиардов ожидается по итогам 2018-го.

Мы делаем накопления, и это важно в свете подготовки к саммитам ШОС и БРИКС.

На следующий год у нас программы заимствования нет, и мы пока не планируем. Но все будет зависеть от финансовой помощи, которую нам окажет Федерация на подготовку к саммитам. Если не будет помощи, возможно, увеличим дефицит и покроем его за счет кредитов. Кроме того, у нас есть порядка 9 миллиардов бюджетных кредитов, которые мы получили под 0,1%.

— В адрес региональных властей не раз звучала критика, что регион не берет кредитов на развитие. В пример приводят Свердловскую область, которая закредитована в разы больше Челябинской, но зато бурно развивается.

— Интересно, что думают жители Свердловской области про это. Не думаю, что все там согласны с тем, что у них все кипит и развивается. Любая статистика относительна. Говорят: рост больше. А кто анализировал это? Если база меньше, то и рост больше. Если у тебя 100 рублей и рост на два процента, у тебя получается 102 рубля. А если у тебя один рубль и рост 100 процентов, ты получаешь два рубля. Не согласен, что там все кипит, а у нас ничего не развивается и не строится. Мы деньги точно не маринуем. При этом в Свердловской области около 4 млрд рублей в год уходит на обслуживание кредитов. Сколько на эти деньги можно построить детских садов? А мы платим за бюджетные кредиты 9 миллионов в год.

Не говорю, что заимствования — это плохо. Но нужны такие вложения, от которых мы точно получим дивиденды.

Если такие проекты есть, надо привлекать деньги. Но если есть возможность работать без привлечения средств, надо работать так. У вас есть машина? Почему вы не возьмете потребительский кредит и не купите внедорожник? Я долго думал, взять ли в ипотеку дом. Но не смог себя пересилить. Занять и спокойно жить я не могу. Поэтому я работают не в коммерции. Бывают и обратные моменты: люди живут в полуторке и ездят на «Лэнд Ровере», купленном в кредит. Это как раз неправильно. И нам надо сдержано относиться к кредитам.

— Регион попросил у премьера Дмитрия Медведева внушительную сумму на подготовку Челябинска к саммитам ШОС и БРИКС. В итоге есть у нас деньги на эти мероприятия или нет?

— Мы копим деньги на подготовку. Но пока всей суммы нет, мы можем попросить деньги у Федерации. Мероприятие ведь российского масштаба, поэтому просим средства. Как только поймем, помогут или нет, будем смотреть дальше. Плюсом к тем деньгам, что уже есть, мы ждем частичную компенсацию за отмену налога на движимое имущество и понимаем, что можем получить ее в этом году. Это еще два миллиарда. Мы ждем реакции Федерации на поручение Дмитрия Медведева.

Сейчас федеральный Минфин рассматривает под микроскопом все наши расходы на саммиты.

У нас уже есть в бюджете порядка 8,6 млрд рублей из 20-ти, запланированных на 2019 год. В остальном — работаем по привлечению средств из федерального бюджета. Эти деньги пойдут на дороги, ремонт фасадов на гостевых маршрутах, под ремонты попадают многие учреждения культуры и образования. Еще предусмотрены траты на свалку, в закрытии которой мы и своими средствами участвуем, и озеленение.

— Сейчас очень развиты различные финансовые институты — от традиционных депозитов до супертехнологичных криптовалют. У вас есть совет людям, у которых есть лишние деньги, куда их вложить?

— Я начинал карьеру с коммерческой деятельности. Но понял, что ответственность за привлечение чужих денег — это не мое. Работая в банке, общался с товарищами, которые брали деньги и не возвращали. Занимать надо ответственно, просчитывая все наперед. Не внушают мне доверие биткоины и подобные схемы, которые наполняют киберпространство. Можно говорить, что я отстаю от нового, но не всегда старое плохое. Любые стремления сорвать банк почти всегда заканчиваются плачевно. Один из тысячи вариантов срабатывает, остальные — нет. Вкладываться надо с умом. Думаю, надо жить сегодняшним днем, но с оглядкой на будущее, а не старательно копить или рискованно вкладывать. Жить только этим — неправильно.

Ctrl
Enter
Заметили ошЫбку
Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить (0)